Я закрываю глаза. Снова лето, я в комнате, где жила в детстве. За оком – река. Окно нараспашку. Я сижу на кровати, всматриваюсь в обстановку, всё как в мои восемь. Чайка влетает в окно, протягиваю ей руку, она делает несколько кругов по комнате и садится рядом на стол. Я знаю, к чему снятся чайки, хоть и никогда не думала об этом. Гоню её обратно, в открытое окно, к реке. Чайка оборачивается вороном и улетает.

Я открываю глаза, и опять зима.

«Мемуары сверчка»

Пошёл погулять в большой мир. Увидел диковинных существ. Удивился. Дылда издала странный звук. Кот говорит, что это вопль ужаса. Меня боятся. Я владыка этого мира.

Спорил с котом. Кот считает, что владыка – он. Как самый древний из клана. Назвал дылд рабами. Увидел еще одно серое пятно. Пятно удивилось и выпучило глаза. Наверное, с двумя такими шарами – очень неудобно жить.

Так называемый владыка спасался бегством от дылды. Как я понял, он словил птичку. В его-то возрасте.

У всех живущих в нашей квартире есть домики. Никто в тех домиках не живёт. Когда Настя радуется, что живности понравился домик, и она (живность) там – значит, кто-то совершил побег. Однажды сбежал геккон. Последующей драмы словами не передать. Спустя пару дней ящер был найден в штанах. Настиных. Ночью сбежали птички. Как – загадка. Утро вторника началось с зарядки в процессе отлова птеродактилей. Две из трёх отловлены. Не котами. могу сказать, что автор фразы «лучше синица в руках, чем журавль в небе» – никогда не ловил маленьких птичек.

Значит, в фильмах всё врут. Когда героиня вфигачивается лицом в дверь, отлетает, а десятименутием спустя уже бодренько чешет куда-то – всё не правда. Проверено на собственном опыте.

Слова Настю – не всегда. Иногда попадаются интересности: шайтан шушке – так у мордвинов называют одолень траву, т.е. лилию болотную. Жичи, у предков наших, называли болото. Дорогожичи, как местность, располагалась около болота. Джолы, тюркское слово, значит – дорога, путь. Ханджолы – дорога хана. Грынджолы, в этом ракурсе, просто прекрасны.

Вчера, в поисках поликлиники, попали в часть района, где не была лет 13. И еще столько же не была бы. Тлен и серость мы приносим людям, называется. Когда выполняли план застройки, уверена, рассчитывали на массовые самоубийства и сокращения населения. Потому что там даже если зелено – убиться от тоски охота, а когда серо – и подавно. Нашла одно зелёное пятно, оказалось – голубятня. Заблудились между домами. Подняла голову, смотрю – окошки чёрного хода махонькие, краской затёртые, домишка – в девять этажей, и что-то смутное начало крутится в голове, не доброе. Осмотрелась, и правда, стою перед домом где жил Л. Стою и думаю, хоть бы маму его не встретить, хоть бы не вымакивать всё это ведро слёз. Схватила мальчика за руку и бегом бежать, подальше от этих жутких историй. Нашли поликлинику – аншлаг. На дверях, местами, люди с юмором присобачили знак биологической опасности. Я бы улыбнулась, но трубы за окном, напомнили, что это не совсем шутка.