очень тяжело, хочу я вам сказать. Вот ваще – печаль.

Хочу есть, баклажаны печёные с помидорами, сыр, на ручки и винишка Люстдорф, спать, лежать и читать, и книги стогова и маркеса про грустных шлюх. и это всё одновременно.

И черешенку, да, без черешенки ваще не то и жизнь – не жизнь…

что древнеегипетская религия была монотеистической. Удивилась, но не сдалась. Значит, центральный бог – Амон, сначала был богом тёмного небесного пространства, потом, при новом царстве его сделали солнечным. Так вот, по одной версии, все эти Горы, Сеты, Осирисы, Изиды – только составляющие центрального бога с соблюдением положенных характеристик и черт. И вынесены они для того, чтоб среднестатистический древний египтянин не потратил всю жизнь на осмысление идеи, а просто и спокойно знал и чтил все ипостаси Амона. Не, но какова идея же! Восторг же!

О том, как умирали боги.

Значит, в домусульманскую эпоху, у арабов была женская триада. Аллат, Алузза и Манат. Первая – богиня неба и дождя, была общесемитской, остальные – больше региональными. Алузза значит несокрушимая, а Манат – вестник смерти. В шестьсот не помню каком году Мухаммед приказал уничтожить идолы и стереть триаду из памяти, хотя до того их пытались-таки втиснуть в Коран, как дочерй Аллаха. У кельтов, которые за царя гороха при иберийцах основались на островах, тоже была триада. Бадб, Немаин и Маха. Что в общем соответствовали валькириям. Так вот кельты, со временем и не очень радостным развитием истории, превратили их в Банши.

Например, Гумилёв (тот, что сын) говорил Ахматовой так: «Мама, не королевься, пожалуйста!» И вот в это «не королевься» засыпает со мной, просыпается со мной и ходит по улицам уже который день.

Сегодня к этому прибавились угри. Они, значит, родившись в Саргассовом море, больше года плывут в Европу, чтоб по рекам уйти в глубь материка. 20 лет спустя, угри спускаются в океан и возвращаются в Саргассово море, где нерестятся и умирают.

Бог карело-финского пантеона, который и не бог вовсе, а скорее гений-покровитель. А у нас какая Настя, такой и гений. С утра 20 минут целился в сверчка. Сверчков – 5. Нехитрые математические манипуляции с моей стороны закончились громким ржанием. Птички подпевали, коты подстанывали (они пока не пожрут полноценно – стонут и имитируют смерть), но вернёмся к ящеру. 20 минут подготовки, потом рывок к цели, и вот, наш свободолюбивый – жуёт засохший сфагнум. Пойду, в общем умоюсь слезами, и понадеюсь, что ящер найдёт сверчков раньше, чем те от безысходности решат утопиться. А то и такое бывало.

Над головой пролетела муха, нагло задев бровь крылом. «Стерва», – подумала я. Чихнула. Громко. Если бы соседи не стеснялись, сказали бы «будь здоров». Вспомнила, как предыдущий час бегала по кухне в поисках пропавшего ящера. Нашла. В стопках детских заначек (бумажных). Что-то снова прошумело над головой, присело. Не муха. Забыла, как в народе называется, чтоб прилично, но от девичьего визга оно улетело почти само. Лето пришло. Ура, товарищи.

(как он сам выразился) мужчина решил сопроводить меня через парк и изящно намекнуть, что читать на ходу – идея такая же плохая, как и есть много арахиса, в виду содержащихся в нём опасных микроэлементов. За короткое время успели обсудить его работу в НИИ, пользу любознательности, пару книг и кулинарию, и даже поговорить о любви. Как девонька с пунктиком на еде, я, конечно же, запомнила всё что касалось кулинарии: штрудель «восточные мотивы» с тыквой. А самое главное, вот ту книгу, что написал человек, отправившийся в Африку лечить от проказы, но при том был археологом и композитором и великолепно играл на органе – благополучно забыла. Но второе слово в названии было «жизнь». Вдруг, кто знает, о чем речь, была бы страшно признательна.