– Ой, правда! Что-то я не представилась, – и я набрала воздуха в легкие, чтобы назваться, однако странный кот прикрыл мне рот лапкой.

– Ты правда хочешь, чтобы в этом мире звучало твое имя из того, твоего который? – понизив голос и серьезно глядя мне в глаза уточнил он.

– А что не так с моим именем? – удивилась я, тоже переходя на шепот.

– У вас что, правда так все запущено? – изумился Котофей. – Так-то истинное имя – это власть над человеком. Да и не только человеком, кстати. Хотя… Истинных-то у вас как раз и нету…

– И что делать? Истинного нету, то, которое есть, называть нельзя – тогда как? – озадачилась я.

– А ты спроси, да к себе прислушайся – вот и узнаешь, – загадочно произнес кот, удобно устраиваясь на нагретом мною месте.

Вот странно, отношения у меня с моим именем были напряженные – в детстве мне оно не нравилось, казалось мне слишком простым, хотелось другого. Потом я привыкла, и даже полюбила его, так что теперь совершенно не представляла, как могла бы зваться иначе. И как же мне называться в этом странном мире? Следуя Котофееву совету, я прислушалась к себе.

– Огнедара… Огнедара… Огнедара… – нарастало где-то внутри. Я покатала имя на языке. Странное, завораживающее, яркое, взрывное… Оно как-то сразу легло к сердцу, и я произнесла его вслух.

– Огнянка, значицца, будешь, – резюмировал кот, спрыгивая на пол, и – хвост трубой – показывая мне путь к месту омовения.

Вернувшись в избу, которая с утра снова присела на свои курьи ножки, будто подремывая, я застала нашу хозяйку почти готовой к выходу. Во всяком случае, была она полностью собранной, в накинутой на плечи волчьей безрукавке, опоясанной широким тяжелым поясом со множеством прикрепленных к нему интересных штуковин непонятного мне назначения. Слегка нахмуренные брови и взгляд в себя ясно показывали, что Яга припоминает, все ли нужное захватила.

– А, вот и гостья моя припожаловала! Утро доброе, Огняна!

– А… Как вы узнали? Я же вам не представлялась?

– Умнее ничего не нашла спросить? – ехидно прошипел Котофей из-за спины.

Яга тонко улыбнулась, не ответив, и продолжила:

– Ну что, я по делам, а ты, гостьюшка, уж будь добра, каши навари, дом прибери, баньку к моему возвращению истопи. Да, и огородик прополи. Да не тот, что перед тыном, а тот, что за тыном, – и хозяйка, оглянувшись напоследок, стремительно вышла из дому. Я кинулась за ней следом, ибо половина сказанного мне понятна не была.

– Эээээ… Бабушка… Матушка Ягиня! А как я все это сделаю, коли ничего из перечисленного не умею?

Ягиня вопросительно подняла вверх соболиные брови:

– Что, ни кашу варить, ни порядок наводить?

– Да нет, не совсем же я безрукая… – мне почему-то стало немного стыдно за то, что управляться с деревенским хозяйством я не умела. – Только вот в городе всю жизнь прожила, как бы не спалить чего…

– Так то Котофей поможет! Да, Котофеюшка? – и белая, мягкая, совсем не крестьянская рука погладила подошедшего котяру по голове.

– Дааааа, матушка, дааааа, Ягинюшка, как скажешь! – буквально ворковал кот, млея от ласки, и умудряясь при этом тереться о колени хозяйки.

– Ну вот, все в порядке будет! Котофея слушайся, да работай с прилежанием, все и получится! Да крупу для начала перебери, а то я там, в мешке, немного напутала, – и Ягиня, залихватски свистнув, подозвала к себе метлу и ступу. Одним движением как будто перетекла внутрь, только сапожки золотые мелькнули, и, взмахнув помелом, взвилась в воздух. – И помни – не выполнишь, что наказала, дальше помогать не буду! – донеслось издалека.

Котофей, преданно помахав Яге лапкой, вновь обрел свой обычный нагло-ленивый вид. Хотя умудрялся выглядеть обеспокоенным.