Жаба выбралась из ведра, протянула удивлённой Верке шкатулку, потянулась и громко квакнула. И тотчас же над замком стали собираться тучи, загремел гром, мелькнула молния….И начался ливень! Да какой! Как будто водопад с неба на землю лился!

А Верка с Тимофеем сидели около камина в замке, и слушали рассказы Кащея о всяких шахматных турнирах, в которых он участвовал и, конечно, побеждал.

А потом, когда дождь перестал, Кащей дал Верке бархатный кошель, полный старинных золотых монет с изображениями различных королей и королев, и Верка, положив в рюкзак и кошель, и золотой ключик, поблагодарила хозяина замка и оправилась дальше.

«Заходи, если что, в шахматы научу играть!» – уже вдогонку крикнул Кащей, и Верка с Тимофеем согласно кивнули головами.

Дорога опять петляла, расходилась на разные ветки, возвращалась обратно, и хорошо, что карта показывала, куда надо идти.

И вот опять, пройдя между двух больших камней, тропинка вильнула и привела Верку к пещере.

Верка увидела надпись на коврике у входа «Добро пожаловать», осторожно вытерла ноги и вошла внутрь.

Вопреки ожиданию, внутри было темно и холодно.

«Есть кто живой?» – крикнула она.

«Есть!» – грустно ответило сразу три голоса.

«А свет у вас что, не работает? Чего в темноте сидите?»

В пещере кто-то завозился, и Верка попятилась. Она пятилась из пещеры, назад, на свет божий, а на неё надвигалась гора.

Когда Верка выскочила наружу, следом за ней грузно выползло большое чудовище – худое, серое, покрытое какими-то с струпьями…. Ещё и с тремя головами.

Причём головы были женские. И у одной головы было две косы золотистого цвета, у другой – вниз спускались рыжие кудри, а третья перекинула вперёд толстую почти чёрную косу. Верка даже позавидовала – у нейё самой такого богатства на голове не было.

Головы по очереди кашляли, и их ртов вырывались слабенькие облачка пара.

«Тут же вроде Змей Горыныч жить должен… – растеряно сказала Верка. – Вот тут на карте написано – «Пещера Змея Горыныча.»

«Это папенька мой. Он мне пещеру подарил, – скромно потупили глазки все три головы. – А меня зовут Алла-Мария-Розамунда Филипповна Горынычева.»

«Очень приятно! – Верка присела к реверансе. – Вера.»

«Взаимно, Вера,» – И Алла-Мария-Розамунда Филипповна опять закашляла.

«Да что ж такое! – всплеснула руками Верка. – Тебе же лечиться надо! Пить чай с травками!»

«Чтобы пить чай с травками, надо разжечь камин! А я простыла. И у меня огонь иссяк! Нечем ни чай подогреть, ни фонари зажечь!» – грустно произнесла хозяйка пещеры.

«А спички есть?» – спросил Тимофей. Он тоже немного продрог и с удовольствием бы полежал около огня.

«Откуда? – Удивилась дочь Горыныча. – Я никогда ими не пользовалась. Дыхнула огнём – и дрова загорелись. А вот теперь…»

Верка посмотрела по сторонам. Заметила в отдалении кучку веточек, Достала из рюкзачка лупу (зря она её, что ли таскает?) и вертела лупу до тих пор, пока не поймала луч солнца. Несколько долгих минут – и вот уже над веточками поднялся дымок, пробежали по веточкам лёгкие лепестки огонька…. Верка сгребла горящие веточки и осторожно отнесла в пещеру, положила в очаг, где уже лежали дрова, и вскоре в очаге гудело ровное пламя, и посвистывал чайник, и пахло травяным чаем и лежали на тарелке пирожки, прихваченные из дома.

Алла-Мария-Розамунда, выкупанная Веркой, причёсанная, напившись чаю, разлеглась на своём ложе, а Верка старательно заматывала её длинные шеи в разноцветные шарфы, невесть откуда взявшиеся в пещере.

Разомлевшая Филипповна щурила глаза с вертикальными зрачками и довольно булькала:

«Так зачем ты вообще ко мне пришла, Вера?»