Она прислонилась к спинке сидения и только тогда обратила внимание на своих попутчиков. Пожилой джентльмен сидел напротив неё и читал газету, подолгу вглядываясь в строчки и поправляя листы, потому что дилижанс немного трясло на неровной дороге. На углу страницы Хелен заметила дату "одна тысяча восемьсот пятьдесят первый год, одиннадцатое мая", ей пришлось прищуриться, чтобы прочитать. Газета была за позапрошлое число, еженедельная. Он кашлянул в кулак, поерзав на своем сидении, подняв глаза на девушку. Она спешно отвернулась, складывая руки на коленях. Справа от него сидела девочка с заплаканными глазами и держала за руку, вероятно, свою старшую сестру. Девушка была чуть старше Хелен и одеты они были достаточно бедно, но аккуратно и чисто. Светлые волосы старшей были убраны назад и прикрыты белоснежной косынкой, завязанной под волосами, на затылке. Её лицо можно было назвать милым, если бы не жесткая складка на верхней губе. Она выделялась так четко, будто кто-то намеренно сложил её. Девушка дала своей сестре яблоко, и та с аппетитным хрустом вгрызлась в него, заметно повеселев. У маленькой девочки была точно такая же складка на верхней губе, только не такая четкая. С возрастом, она наверняка так же испортит её личико, как и у сестры. Слева от мисс Шоу сидел джентльмен в коричневом дорогом дорожном плаще и надвинутой на глаза шляпой, из-под которой выглядывали светлые волосы. Внимание Хелен привлекла веточка рябины, прикрепленная к его шляпе. Ягодки давно высохли, оборвались и оставшаяся часть из них каким-то чудесным образом все еще держалась. Мужчина дремал, сложив руки в перчатках на животе, вытянул ноги, да так, что девочка сидела полубоком, прижавшись к сестре, чтобы не задевать его. Оделся мужчина не свойственно пришедшей внезапно теплой погоде: в серые шерстяные брюки, заправленные в сапоги, из кармана выглядывала золотая цепочка от часов и тянулась к жилету, который виднелся сквозь расстегнутый теплый плащ. Мужчина, чьего лица Хелен не могла рассмотреть, весьма интриговал хотя бы своим костюмом. Девушка решила, что он провел в дороге много времени и не успел переодеться. Пожалуй, если бы этот молодой господин не спал, она бы постеснялась разглядывать его, но будучи незамеченной за этим делом, могла беззастенчиво продолжать, тем более, что единственная свидетельница этого и сама была не против рассмотреть странного попутчика.

– Меня зовут Хелен Шоу, – тихо представилась Хелен, протянув руку в коричневой перчатке. Девушка с улыбкой протянула свою руку, пожимая чужую ладонь. Сквозь ткань своих перчаток она не могла ощутить грубость её голых пальцев, выглядывающих из-под кружев темных митенок, однако, не могла не заметить короткие ногти с едва заметной серой каймой от грязи, которую та не смогла отмыть.

– А меня Пруденс Перри, а это Холли, – в её голосе слышалось тепло и уверенность. Девочка улыбнулась, а потом, почему-то смутившись, отвернулась, догрызая свое яблоко. – Куда вы едете, мисс Шоу? – Пруденс обладала мелодичным голосом. Хелен подумала, что Пруденс хорошо поет. Сама она неплохо играла на пианино и арфе, а вот за сольные партии на уроках её часто ругали – голос был слабый.

– Я еду к своим родственникам. – Несмотря на известие о скоропостижной кончине, Хелен не чувствовала одиночества в душе и предстоящая ей долгая поездка, знакомство с новыми родственниками развеяли скорбь. Она не стала говорить о печальных событиях, из-за которых предпринимала путешествие самостоятельно, потому что не искала жалости или сочувствия в чужих людях.