Сказки Феникса Лунная Гостья
Сказ о Том, Как Странница Встретила Феникса, Носителя Сказок
В землях неоглядных, где тени времён плетут узоры древние, где легенды шепчутся в тишине веков, где дыхание прошлого зовёт к себе, жила-была Странница. Была она девица статная, с очами, что сияли, как свет далёких преданий, с голосом переливчатым, что тёк, как песня забытых троп, подобно ручью, что поёт под луной. Одеяна в плащ бархатный, вышитый знаками таинственными, что мерцали, как звёзды на небе ночном, держала она в руках жезл, вырезанный из ясеня древнего, чья древесина дышала магией миров, хранила силу кудес, силу чар, силу слов. Странствовала она по тропам нехоженным, по землям, где тени легенд ложатся полотном, где каждый шаг – как стук сердца в тиши, и в сердце её таилась жажда неугасимая, пламень неостывший – отыскать сказания, сокрытые в глубинах путей, в недрах времён.
Так слушайте же, слушайте, как я, Странница, поведаю вам о том, что видала, что слыхала, что хранит сердце моё.
Много лун миновало в странствиях моих, о да, много ночей, когда звёзды шептали мне свои тайны, и видела я дивные дива: как голоса легенд звучат в ночи, как тени прошлого плетут узоры на камнях, как эхо веков зовёт к себе, манит, влечёт. Но сердце моё томилось, томилось, как ветер в степи без конца, ища нечто великое, невиданное, нечто, что перевернёт душу, зажжёт её, как факел в тьме. И вот в одну ночь дивную, когда месяц круглый выкатился на тёмный свод небесный, как колесо на пиру Богов, а звёзды зажглись, будто свечи на пиру веков, будто огни в чертоге небесном, приключилось чудо неслыханное, чудо, что запечатлелося в памяти моей навеки.
Сквозь завесу времени пробился свет золотой, мягкий, как дыхание древности, как шёпот предков, что зовут издалека. Я подняла очи свои, и вот узрела птицу дивную, чьи крылья пылали огнём чистым, багряным и янтарным, словно закат, что борется с ночью, словно пламя, что не гаснет в бурю. То был Феникс, царь огненных высот, властитель пламенных путей, дух веков, что витает меж миров. Спустился он на землю, и воздух вокруг ожил теплом, ожил, как от очага, разведённого в зимнюю стужу, как от дыхания жизни самой. Перья его трепетали, и каждое из них сияло, как самоцвет драгоценный, как слеза солнца, упавшая на землю. Глаза его были глубоки, как бездны легенд, как колодцы времён, и в них отражалась мудрость веков, что не под силу счесть ни одному человеку, ни одной душе земной.
– Кто ты еси, странница времён? – возгласил он голосом, подобным шелесту страниц древних свитков, подобным пению ветра в чертогах забытых, и эхо его разнеслось по земле, по тропам, по сердцам.
– Я Странница ищущая сказаний древних, – отвечала я, не отводя взора, стоя твердо, как скала в бурю. – Хочу я слышать истории, что таятся в тенях легенд, в дыхании веков, в песнях кудесниц забытых, в голосах, что зовут из прошлого.
Феникс вознёсся выше, о да, выше, чем орлы летают, и крылья его раскрылись во всей красе, во всей славе огненной. Я ахнула, ибо на каждом крыле сияли письмена светлые, будто вытканные из огня, будто выжженные. С первого крыла слетали искры, и каждая искра обращалась в нить тонкую, светящуюся, полную магии, полную чар, полную жизни. На том крыле явилася картина миров минувших, где тени шептались меж собой, где голоса легенд танцевали под светом луны, где время текло, как река в сновидениях. На втором крыле раскинулся град невиданный, с башнями, что пронзали небеса, с золотыми куполами, что сияли, как солнце в зените, и временем, что текло, словно мёд медленный, словно сон бесконечный. Там жили люди, чьи сердца хранили тайны, не ведомые солнцу дневному, не ведомые ветрам земным.
Феникс склонил главу, и нити закружились вокруг меня, закружились, как танец звёзд, запели тонко, будто голоса далёких предков, будто хор душ минувших.
– Я есмь Носитель Сказок, – молвил он, голос его гремел, как гром в горах. – На крыльях огненных моих приношу я истории из мира чар в твой мир земной. Храни их, переплетай с былью, и делись с людьми, что ждут света в своих душах, что ищут путь в своих сердцах.
С тех пор стала я избранницей Феникса, хранительницей его даров.
В одну из ночей, ночь тёмную, бездонную, Феникс вновь явился ко мне, крылья его пылали, как никогда, и молвил он:
– Странница, хранительница моя, первая сказка ждёт тебя. Слушай, внимай, и поведай её, как ведаешь ты.
И с крыла его слетела нить, светящаяся, как луч зари, и обратилась она в сказку, первую из многих, что мне суждено поведать. То была история о тенях, что танцевали в мире ином, о голосе, что пел сквозь века, о сердце, что искало свет в тьме. И так начался мой путь с Фениксом, путь полный чудес, путь полный сказок, что ждут своего часа, дабы ожить в словах моих. И впереди ещё много ночей, много огней, много историй, что принесёт мне Феникс на своих крыльях огненных – о градах невиданных, о тенях древних, о снах, что оживают в лучах луны, о путях, что влекут за край времён.
Сказки Феникса: Сказка о Тенях, Что Танцевали в Мире Ином
…И с крыла его слетела нить, светящаяся, как луч зари, и обернулась она в сказку, первую из многих, что мне суждено поведать. То была история о тенях, что танцевали в мире ином, о голосе, что пел сквозь века, о сердце, что искало свет в тьме. Едва я шепнула эту первую повесть в сердце своём, как жезл ясенный в руках моих дрогнул, и искры заплясали в узлах его, будто Феникс мне подмигнул. Так слушайте, добрые люди, как Феникс поведал мне сказку, а я, Странница, пошла её исполнять в ту же ночь!
Стояла я под светом той первой нити, как вдруг Феникс, птица огненная, крылья свои расправил, и запылали они, будто костёр на Купалу. Глянул он на меня очами глубокими, будто колодцы без дна, и молвил голосом, что гудел, как колокол на деревенской звоннице. И начал он сказание своё, а я, Странница, уши навострила, жезл в руках держу, слушаю.
– Жил-был мир далёкий, – говорит Феникс, – мир теней, где всё сияло, будто солнышко в ясный день. Тени там с людьми дружили, вместе пировали под Очагом Небесным, что светом своим всех согревал. Да вот напасть пришла – Тёмный Ткач, мужик с усами длинными, да такими, что сами шевелятся, как живые! Был он мастер клубков, да не простых, а волшебных, судьбу ткал. И позарился он на Очаг, захотел его свет себе забрать. Трижды он пакость творил: первый раз тени в тьму заманил, второй раз Очаг разбил, третий раз в бездне спрятал. И пал тот мир в тьму, тени в танце застыли, а Хранитель их, старик высокий, всё песни поёт, чтоб не забыли они надежду. С тех пор тени свет ищут, да найти не могут, а Ткач где-то прячется, хихикает да новый клубок ткёт.
Феникс умолк, крыльями взмахнул, а потом на меня глянул и говорит:
– Ну что, Странница, поможешь теням? Очаг вернуть надо, а Ткача прогнать! Вот тебе нить вторая, из неё клубок выйдет – он путь укажет. Жезл твой с тобой, я с тобой, давай, не робей!
С крыла его сорвался луч, и обернулся он клубком – да не простым, а шустрым, будто малый ребятёнок на ярмарке! Клубок покатился, покатился, да и увёл меня в такую тьму, что ни зги не видать. Жезл мой дрогнул, повёл меня следом, и очутилась я у бездны, где тени плясали, точно на свадьбе у лешего. Танцевали они, танцевали, узоры плели, а голоса их гудели, то сладко, то горько.
– Кто ты такая, что в наш круг пришла? – загалдели тени, окружив меня со всех сторон.
– Я Странница, – отвечаю, жезл крепко держа, – Феникс меня прислал, а клубок этот мне дорогу указал. Где ваш Хранитель? Свет ваш искать иду!
Тени расступились, и вышел ко мне Хранитель Теней – высокий, как старый дуб, весь из тьмы да света сплетён, а глаза горят, будто угли в кузнице.
– Здравствуй, Странница, – говорит он глухим голосом, будто из-под земли. – Слышал я от Феникса про тебя. Тени мои свет потеряли, а я их песней утешаю. Поможешь ли нам?
– Помогу, – говорю, – коли Феникс велел! Давайте, что делать надо?
– Три задачи тебе дам, – отвечает Хранитель, – чтобы Ткача одолеть и Очаг найти. Клубок твой путь укажет, жезл поможет. Справляйся, а то худая слава про тебя пойдёт!
Клубок покатился вперёд, и вышли ко мне три тени-стражи – видать, Хранитель их нарочно припас. Первая тень, с носом кривым, как у старого деда, вылезла и говорит:
– Отгадай, девка, что светит, да не жжёт? Не угадаешь – в танце с нами останешься!
Я призадумалась, а жезл мой вдруг блеснул, будто подсказку дал. "Надежда!" – кричу. Тень захохотала, нос свой почесала и растаяла, будто пар над кашей!
Вторая тень, с лапой косматой, как у медведя после спячки, выскочила и гаркнула:
– Давай биться, коли смелая! Окажусь сильнее – в тенях останешься!
Я жезлом махнула, искры посыпались, а Феникс откуда-то шепнул: "Круг жезлом очерти!" Тень взвизгнула, лапой махнула и в дым ушла, будто её ветром сдуло!
Третья тень, с бородой клочковатой, ухмыльнулась и молвила:
– Сердце своё покажи, а то не пущу!
Я рассказала, как с Фениксом встретилась, как жезл мне помог, и тень вдруг прослезилась, бороду свою погладила и пропала, бормоча: "Хороша душа, хороша!"
Клубок мой подпрыгнул, и из него луч вырвался – золотой мост через тьму пролёг. Тени обрадовались, по мосту пошли, а Хранитель запел, да голос его гудел:
