«Не собираюсь я выгонять Вас во тьму внешнюю, не тряситесь так!» – господин Мур встал, опираясь на трость, подошёл ближе и сел напротив девушки. – «Вы умеете читать и писать, это уже хорошо. Всему в жизни можно научиться, главное иметь желание. Мисс Астар, Вы хотите работать, готовы учиться новому?»
«Да, сэр» – Мари энергично закивала головой и крупные слёзы всё-таки покатились из глаз.
Виктор нахмурился, рассматривая юное создание: "Ну как такую прогнать?" – подумал он, чувствуя, как стариковское сердце тает от этой детской наивности.
«Часть работы я провожу здесь, выполняя расчёты и подыскивая материал для исследования, но ещё есть лабораторные опыты, в которых требуется ассистент. Зрение частенько меня подводит, да и точно отмерять ингредиенты уже не получается.» – профессор крепче сжал серебряный набалдашник трости узловатыми пальцами. – «Будешь помогать?»
Был ли это вопрос или вердикт девушка не поняла, но усердно закивала, лепеча слова благодарности.
«Подожди радоваться. Труд будет тяжёлый, даже не сомневайся» – старик поймал её взгляд и внушительно произнёс – «Сейчас ты не владеешь навыками и годишься только в посудомойки, да прачки, но поработаешь у меня и сможешь стать гувернанткой или даже учителем, найдёшь достойную работу и устроишь свою жизнь».
Через неделю Мари поняла, как ошибалась, сравнивая жизнь у тётушки Агнес со службой у нового хозяина. Виктор Мур имел строгий распорядок дня: он просыпался в определённое время, умывался, выполнял гимнастические упражнения, одевался, завтракал и приступал к работе. В отличие от тётушки, старик никогда не залёживался в кровати, строго следил за рационом, не позволяя себе излишеств и лености. Профессор был требователен к себе, словно готовился дать Небесам отчёт за каждый прожитый день.
Будни
Постепенно жизнь обрела размерный ритм. В первой половине дня Мари выполняла поручения миссис Браун, а после обеда помогала мистеру Муру проводить опыты в лаборатории.
Каменную пристройку к дому девушка нарекла «волшебная кухня», снаружи лаборатория была увита плющом и не привлекала к себе внимания. Из стен и кровли торчало множество труб, а под карнизом располагались длинные узкие окна. Но внутри! Внутри было множество колб, жбанов и жаровен, непонятных инструментов и механизмов. Под потолком установлены ряды зеркал, а в центре крыши огромное круглое окно, состоящее из множества кристаллов.
«Оно в десятки раз усиливает свет Селены2 и нагнетает энергию магических потоков» – пояснил профессор Мур.
Мари не поняла, как ночное светило связано с магическими потоками и с умным видом покачала головой. Многие слова господина оставались для неё загадкой, но переспрашивать, показывая своё невежество, девушка боялась.
После лабораторных опытов, зафиксировав результаты на тонких листах дорогой вощёной бумаги, они направлялись обедать. Завтракал мистер Мур один, а вот за обедом, Мари всегда составляла ему компанию.
«Это невозможно прожевать! Миссис Браун, посмотрите на котлету! Из чего она приготовлена? Из подошвы?» – ворчание мистера Мура сопровождало каждую трапезу. Еда была слишком горячей, чересчур холодной, приторной или кислой, мясо – пережаренным, а в рыбе находилось множество костей.
«Миссис Джексон, Вы когда-нибудь пробовали настоящую форель? Представляете, она должна иметь вкус и пахнуть!» – от ехидных замечаний старика, Мари испуганно вздрагивала и упиралась взглядом в тарелку, стараясь не смотреть на кухарку, которая, слушая хлёсткие упрёки хозяина, закипала от ярости.
Профессор был одним из самых образованных людей своего времени, но принимая пищу, отказывался признать причину пресности еды: с возрастом вкусовые рецепторы отмирают, а зубные протезы не могут разжевать даже самое мягкое мясо.