"Тянет время," – пронеслось в голове рынды. "Но зачем?"

Командующий и стража рассеянно слушали приговорённого, ожидая, когда он закончит.

Внезапно Святослав похолодел.

Он увидел, как пленник, не прекращая говорить, едва заметным движением достал что-то из-за голенища сапога. Холодный металл блеснул между его грязных пальцев.

Будто молния ударила в рынду.

"Нож! У него нож!"

Мгновенно приняв решение, мальчик бросился к Владимиру, предчувствуя беду.

– Княжич! – вскрикнул он.

Разбойник взмахнул рукой.

Кинжал, брошенный умелой рукой, со свистом рассёк воздух и вонзился в тело.

Дружина, застывшая в строю, охнула.

Тысячники, стоявшие поодаль, закричали и, путаясь в полах тёплых плащей, устремились к месту казни. Охрана навалилась сверху и скрутила руки продолжающему улыбаться бандиту.

Княжич, будто во сне, опустил глаза.

У его ног, прижимая худую руку к кровоточащей ране, лежал побелевший Святослав.

Владимир медленно опустился на корточки перед рындой.

– Ты спас мне жизнь, – тихо проговорил он, приходя в себя. – Спасибо.

Командующий поднял мальчика на руки и, обращаясь к строю, прокричал:

– Вы все видели, что произошло! Глядите, с каким подлым врагом мы бьёмся! Никто, кроме нас, не очистит нашу страну от этой падали! Проявим разобщённость – окажемся слабыми перед ними. Разом!

– Разом! Разом! – хором ответили ошеломлённые воины.

Владимир с отвращением взглянул на скрученного стражниками убийцу.

– Этот недостоин смерти от моего меча. Отведите его в овраг и перережьте горло. Пусть звери поживятся.

Княжич брезгливо отвернулся и, под ропот дружины, держа юного оруженосца на руках, направился в сторону шатров.

***

– Как ты, Святослав?

На топчане, установленном в центре шатра, лежал мальчик. Несколько минут назад лекарь осторожно извлёк лезвие, вонзившееся ему в плечо. Рана оказалась неопасной. Юный оруженосец, бледный как снег, больше испугался, чем пострадал.

Владимир сидел рядом, вертя в руках нож, предназначенный ему. На удивление, это было добротное оружие, выкованное из хорошего каменецкого железа. Клинок был дорогим – даже в его дружине таких не водилось. Откуда у разбойника такая вещь, оставалось загадкой.

– Как ты решился на этот поступок, Свтослав? – отвлёкшись от размышлений, спросил он у мальчика. – Ты ведь мог погибнуть!

Оруженосец с трудом повернул голову. Повреждённое плечо ныло, и любое движение причиняло ему неудобство.

– Это долг рынды. Твой брат, княжич Олег, учил меня, что верность – это всё, – тяжело дыша, ответил он. – Теперь я служу тебе и потому должен защищать. Владимир, улыбнувшись, потрепал юного оруженосца по золотистым волосам. Парнишка, сквозь гримасу боли, улыбнулся ему в ответ.

– Сегодня ты спас мне жизнь, – мягко проговорил княжич. – За это я вечно буду тебе благодарен.

Снаружи послышался шум – будто кто-то хотел войти, но не решался.

– Кто там? – крикнул мужчина.

– Это я, Илья, – последовал ответ. – Со мной Никита и Ярослав.

Княжич нахмурился.

– По что пожаловали? – холодно спросил он.

– В лагерь прибыл гонец. Принёс вести из Радограда.

– Вот как? Что ж это за тяжкие вести такие, что для того, чтобы донести их до моего шатра, понадобились аж три тысячника? – прищурившись, будто заговорщик, шепнул Владимир Святославу.

Искорки веселья зажглись в глазах рынды. Он весело хмыкнул.

– Ну заходите, раз пришли!

Трое военачальников шагнули внутрь, тихо шелестя жёсткой матерчатой занавеской, служившей дверью.

Последним показался Ярослав. Он уступал в росте своим спутникам, но широкие плечи выдавали недюжинную силу. Чёрные волосы и короткая, редкая борода обрамляли его выразительное лицо с карими глазами под густыми изогнутыми бровями. Высокие скулы придавали мужчине восточный облик. Возможно, среди его предков был кто-то из кочевых племён, но сам он об этом не говорил. Назначение его, лихого наездника, командующим всеми конниками вместо уехавшего Весемира лишь подтверждало эти слухи.