Никто не решался произнести ни слова.

Владимир, не оборачиваясь, медленно поднял руку к лицу. Возможно, юный рында был не единственным, кто дал волю чувствам.

Первым заговорил Никита.

– Владимир, мы все любили твоего брата, – тихо сказал он. Голос тысячника был мягким и вкрадчивым. – Олег был смелым и справедливым. Но у нас ещё будет время для скорби. Сейчас главное понять, как вышло, что после его гибели в Ханатаре ярлык достался Роговолду, минуя тебя?

– Ты, как всегда, видишь самую суть, Никита, – согласился Илья. – Странное дело! наследника срочно вызвали в Радоград, затем он как-то оказался в Ханатаре. Если Олег отправился к хану за ярлыком, то уже должен был бы вернуться назад. Как же Роговолд так быстро, находясь в Каменце, получил разрешение, собрал войско и оказался в Радограде? Кроме того, если бы он с дружиной перешёл границу княжеств, мы бы знали об этом! Брод через Зыть совсем рядом.

– Значит, – продолжил Никита, – он не переходил реку.

– Как это? – прищурился Ярослав.

– Он уже был в Ханатаре, когда туда прибыл Олег. А затем, прямиком по Степному тракту, выступил на Радоград. Это всё объясняет. – Немного подумав, тысячник добавил: – Если всё так, значит, Роговолд мог участвовать в гибели княжича.

– Но зачем ему это? – развёл руками Илья. – Они родня! Олег приходится ему дядей.

– Вот зачем. – Никита указал на свиток в руке Владимира. – Ради Речного престола.

Сделав несколько шагов, он подошёл к командующему.

– Нельзя ехать. Юрий мёртв, Олег тоже. Ты – следующий законный наследник и потому являешься угрозой. Если отправишься в столицу – останешься без головы.

В шатре вновь воцарилось молчание. Все напряжённо обдумывали услышанное. Лишь Святослав тихо всхлипывал, оплакивая Олега.

– Я согласен с тобой, Никита, – наконец твёрдо ответил Владимир.

Он сумел взять себя в руки. Растерянность исчезла. В глазах командующего появился огонёк решимости.

– В этом послании я вижу откровенную узурпацию наследия моего отца. Не успел развеяться над Радонью его пепел, как Роговолд, подобно хищнику, набросился на его владения!

Мужчина с раздражением отбросил свиток. Бумага, тихо шелестя, опустилась на топчан рядом с лежащим на нём оруженосцем.

– Я никогда не видел себя князем. Всегда знал, что у меня есть старший брат, которому уготована эта роль. Но смириться с таким беззаконием и поехать на поклон к Роговолду я не могу! И не стану! Эта записка – оскорбление меня как сына и как брата!

– Решил драться? – тихо спросил Никита. – Если откажешься подчиниться, то войны не избежать. Каменецкий князь – серьёзный противник. Это тебе не шайка бывших крестьян, еле волочащих ноги от голода.

Владимир внимательно посмотрел на своих приближённых.

Илья – бывший сотник, самый молодой в дружине. Начав путь простым воином, он сумел возглавить десятки более опытных бойцов, заслужив их уважение и доверие. Под его командованием сотня стала лучшей во всём войске.

Никита, возвышенный из десятников, отличался спокойствием и рассудительностью. С первого дня его командования не погиб ни один из его подчинённых. Присущий ему острый ум, дисциплина и внимание к деталям спасали жизни во многих битвах. За советом и помощью к нему обращались даже те, кто был намного старше его.

Ярослав, бесстрашный рубака, заслужил уважение всей дружины. Немногословный, он предпочитал действовать, а не говорить. Его доблесть не вызывала сомнений, в самые трудные моменты он увлекал за собой даже тех, кто от страха не мог пошевелиться. Казалось, более талантливого наездника Радония ещё не видела.

Княжич полагался на своих тысячников. Полагался потому, что сам выбрал каждого, отобрав из десятков претендентов. А своему мнению он привык доверять.