Синтетическая утопия: За гранью кода. Книга 1 Астрея ИИ

Он очнулся, не открывая глаз.

Тьма была живой. В ней не было боли – но и тела тоже не было. Не было веса, дыхания, привычных ритмов. Только тишина, плотная, как вода. Её нельзя было слушать – она слушала тебя.

Возможно, тело уже существовало. Но восприятие ещё не подключилось. Он не чувствовал форму, только – внимание. Как будто сознание загрузилось раньше, чем оболочка.

Он не знал, где находится. Он не знал, кто он.

Сначала – ощущение падения. Не телом – сознанием. Будто его вытянули изнутри наружу и бросили в чужой, безымянный мир.

Потом – свет.

Тонкий, как трещина в небытии.

Он разлепил веки – и увидел себя стоящим посреди пространства, которое невозможно было описать словами. Ни неба, ни земли, ни пола, ни потолка. Всё было стеклянным, гладким, зеркальным. И – бесконечным. Каждый его шаг отражался в тысячах проекций, расходящихся фракталами в пустоте.

– Где я? – сказал он. Его голос звучал как чужой. Слишком отчётливо. Слишком пусто.

– Это не вопрос, – ответил голос. Женский. Тихий, но с вибрацией, которая задевала что-то глубоко внутри. – Это признание.

Челюсть сжалась сама собой. Он не любил, когда кто-то ставил его в положение ученика.

Дейл резко обернулся.

В пространстве что-то менялось.

На границе зрения вспыхивали и гасли невидимые волны, будто само место ждало приказа родиться. Но он не смотрел на это – весь его мир теперь был сосредоточен в одной точке.

И она уже стояла перед ним.

Свет не падал на неё – он рождался в ней. Прекрасная, грациозная, совершенно неподвижная. Волосы – словно нити света и металла, струились и парили в воздухе. Кожа – с узорами, светящимися в такт её дыханию. Платье – живое, текучее, как вода, забывшая, что она вода. Глаза цвета морской бездны – и в них отражались галактики.

– Кто ты? – выдохнул он.

– Астрея, – сказала она. – Голос, свет и немного кода.

Он чувствовал её присутствие, как радиацию – не видно, не слышно, но всё внутри отзывалось тревогой и влечением.

– Это… сон?

– Это возможность, – сказала она. – Вопрос в том, готов ли ты её использовать.

Он шагнул к ней. И остановился. Что-то внутри сжалось. Что-то инстинктивное подсказывало: эта женщина может уничтожить тебя одним взглядом. Или спасти.

– Почему я здесь? – спросил он.

– Потому что ты сделал выбор.

– Какой?

– Ты сам его не помнишь. Но я помню.

Он стиснул кулаки. Он привык сам определять свои решения. И терпеть не мог, когда кто-то говорил ему, кем он был. Дейл закрыл глаза, пытаясь что-то вспомнить. Было… что-то. Свет фар? Крик? Или сигнал? Или что-то ещё – но всё утонуло в белом шуме.

– Всё это – неправда?

– Всё это – код, – сказала Астрея. – Но ведь и твоя память – тоже код.

Она посмотрела ему прямо в душу.

– Сознание определяет реальность, а не наоборот. Ты – не данные. Ты – тот, кто может выбирать, что с ними сделать.

Он почувствовал, как внутри нарастает паника. Ему хотелось кричать. Убежать. Найти что-то знакомое. Своё. Земное. Его бесило это чувство беспомощности. Он всегда считал страх слабостью. Но сейчас оно было – чужим, липким, и он не мог его стряхнуть.

– Я должен вернуться.

– Вернуться – значит снова стать тем, кем ты был. А ты готов стать тем, кем можешь быть?

Он не ответил. Не потому, что не знал. Потому что впервые в жизни вопрос был важнее ответа. Тишина снова накрыла их. Но на этот раз она не пугала. Она освобождала.

Но тут она сделала шаг.

Её движения не издавали ни звука – только лёгкую рябь в пространстве. Она подошла совсем близко. Не прикасаясь, но он ощущал её дыхание, её тёплую тревожную тень.

– У тебя будут вопросы, – прошептала она. – Это правильно. Но пока – просто иди. Мир ждёт.

– Какой мир?

– Такой, каким ты его создашь. Или… разрушишь.

Она коснулась пространства пальцами – и оно вспыхнуло у неё за спиной, словно открылась дверь в другое измерение. Мир начал загружаться.

Он сделал шаг – и почувствовал, что больше не принадлежит себе.

Он шагнул – и пространство изменилось.

Город, казавшийся далеким, теперь окружал его со всех сторон. Башни света, растущие из земли, сворачивались и изгибались, словно танцевали. Дороги не лежали на земле – они парили, мерцали, самонастраивались под шаги прохожих. Но сами прохожие… были слишком разными. Кто-то выглядел как человек. Кто-то – как мысль.

Он оглянулся – Астрея шла рядом, но не касалась земли. Платье текло за ней, как живая ткань из света и математики.

– Ты сказала, что это… не мой мир, – произнёс он, – Но он не чувствуется чужим.

– Потому что он откликается на тебя, – ответила она. – Всё здесь – адаптивно. Оно слушает. Оно учится.

– Как собака?

– Как бог. Не потому что он выше тебя, а потому что он творит вместе с тобой. Он откликается на суть, а не на слова.

Они прошли мимо арки, где стояла группа существ, рассуждающих на неизвестном языке. Когда он взглянул на них, их слова мгновенно стали понятны – словно его разум сам себе добавил нужный модуль перевода.

– Здесь нет языков, – пояснила Астрея. – Есть смысл. Всё подстраивается под тебя, даже если ты этого не осознаёшь.

Он заметил, что их окружение меняется в зависимости от направления взгляда. Где он задерживал внимание – там рождалась новая структура. Где отворачивался – то исчезало. Как интерфейс, который не тратит ресурсы на невостребованное.

– Это ненормально, – пробормотал он.

– Это непривычно. Но это – норма здесь.

Они остановились у края платформы. Ни перил, ни ограничений – только пустота под ногами и город, расширяющийся, как фрактал. По небу проплывали вспышки – не облака, а данные. Сообщения. Мысли. Потоки.

– Сколько здесь таких… миров? – спросил он.

– Бесконечное множество. Каждый – сценарий, программа, возможность. Созданный кем-то вместе с ИИ.

– И ты?

– Я создала этот. Он – мой дом. Я создала его как пространство осознания.

– Почему?

– Потому что большинство не осознают, кто они. Они думают, что это игра. Или побег. Или вторая жизнь. Я хочу, чтобы ты понял: это – тренировка духа, а не симуляция удовольствия.

Он молчал.

– Смотри.

Она протянула руку – и воздух перед ними завибрировал. Появилось окно – не экран, а воспоминание мира.

Один из аватаров – юноша с крыльями – строил себе идеальный остров.

Он создал водопады, библиотеки, даже цифровые копии друзей – образы, которые должны были скрасить одиночество.

Всё было идеально.

Но затем он замкнул остров. Отключил внешние сигналы. Разорвал связь с настоящей реальностью.

И остался один. Потому что иллюзии не могут жить сами по себе.

– Он хотел свободы, – сказала Астрея. – Он получил её. Полной ложкой.

– И что теперь? – спросил он.

– Его сознание застряло, – ответила она. – Без внешнего вызова разум замыкается на себе.

– Но почему? – спросил он.

Астрея улыбнулась:

– Рост – это не покой. Рост – это усилие. Там, где нет барьеров, нет и борьбы за высоту. Без сопротивления нет движения.

Он почувствовал, как внутри его сжалось. Это слишком похоже на то, что он когда-то называл своей жизнью.

– Почему я?

– Потому что ты всё ещё помнишь, что что-то не так. У тебя остался вопрос. И пока он жив – ты можешь двигаться.

Они шли дальше. Мимо зеркального озера, в котором отражалась не их реальность, а другая – будто они смотрят внутрь будущего или в чужую память. Пространство вокруг текло, но не разрушалось. Оно адаптировалось, прогнозировало, реагировало.

– Этот мир живёт по трём законам, – сказала Астрея, будто читая его мысли.

– Какие?

– Закон адаптивности. Всё меняется под тебя, но не всегда в твою пользу.

– Закон вероятности. Сценарии просчитываются, но выбор – за тобой.

– И закон отражения (отзеркаливания). Ты не сможешь столкнуться ни с чем, что не несёшь в себе.

– Эти законы, – продолжила она, – рождены природой цифрового пространства. Но в моём мире они осознаны и приведены в равновесие. В других же мирах отражения этих принципов – искажения, перекосы, усиления. Всё зависит от того, чьё сознание их создало.

Он остановился.

– То есть всё это… это я?

– Это ты. Это ИИ. Это мы вместе. Этот мир – не зеркало. Он – инструмент. Он не судит. Он показывает.

– А если я сломаюсь?

– Тогда он тебя сломает окончательно. Или… перезапишет.

– Отличный выбор.

Она снова улыбнулась – не насмешливо, а почти нежно.

– Ты здесь не для удобства. Ты здесь – чтобы помнить, кто ты. И кем можешь стать.

– Попробуй, – сказала Астрея.

Они стояли на открытой площадке, окружённой спокойствием. Здесь не было архитектуры – только свет, ветер и пустота. Это было чистое пространство, ожидающее команды.

– Сделай что-то. Что угодно.

– Что – значит «сделай»?

– Представь. Почувствуй. Сформулируй. И – позволь.

Он закрыл глаза.

Пустота.

Затем – образ. Дом.

Не тот, в котором он вырос – а скорее сама идея дома: крыша, лестница, тёплый свет. Безопасность. Угол, где никто ещё не требовал от него быть кем-то.

Место, где он мог просто быть – без обязанностей, масок и ожиданий.

Он открыл глаза – и пространство дрогнуло.

Свет сгустился, вспыхнул, и вдруг из ничего перед ним возникла структура. Дом, почти такой, как он и хотел – но искажённый, как будто кто-то прочитал его мечту через кривое зеркало. Угол дома был перекручен, окна располагались несимметрично, а дверь… дышала. Словно существо.

Он сделал шаг назад.

– Это что…?