«Зима, весна, лето. Четвертой не было», – написала она в ответ.

Что-то замигало, схлопнулось, иконка контакта исчезла. В локальной папке появился сжатый архив с длинным бессмысленным именем.

Лиана не раскрывала архив сразу. Старый страх, что за ней наблюдают, стал почти физическим. Она встала, прошлась по комнате, чувствуя, как напряжение складывается в тяжесть между лопаток. Нужно действовать осторожно.

***

Воспоминания о Николае нахлынули без предупреждения, острые и живые. Как он хмурился, пытаясь объяснить ей суть «проницаемости воли» – идею о том, что любой, даже самый сложный разум, может быть подчинён извне, если внутри оставить правильную уязвимость.

– Почему ты думаешь, что взлом – это всегда кто-то чужой? – как-то сказал он.

– Потому что страх приходит извне, – ответила она, будто на экзамене.

– Типичный аргумент, – он улыбнулся, почесал свой щетинистый подбородок. – На самом деле, самое страшное всегда приходит изнутри.

Разве он не знал? Или, может, предвидел что-то? Его проект разрушения «идеальной памяти» мог многим стать поперёк горла – не только технократам, но и тем, кто давно научился пользоваться чужой податливостью.

***

Вечерний мегаполис гудел внутри, как огромный улей. На экране новостей безмолвно брали интервью у главы отдела безопасности института – речи о гениальном, но, увы, не слишком осторожном сотруднике. Лиана выключила звук. Всё это не имело отношения к настоящему Николаю, на месте которого теперь был лишь статистический след.

Она открыла архив, используя старую связку паролей – тот самый «осадок». Внутри оказались зашифрованные логи, пара голографических чертежей и аудиосообщение:

«Смотри не туда, где светло, а туда, где даже ИИ не видит тени. Код доступа к контейнеру: L-ORION-9. Если что-то пойдет не так – ищи Белова. Он знает. Б.»

Белов… Глубоко в памяти Лианы всплыло: так звали одного из самых скрытных сотрудников отдела защиты. С ним у неё был только служебный формальный контракт – но что, если…

Она вышла в сеть. Найти Белова было непросто, но кое-что сохранилось. Его профиль давно числился неактивным, но геотеги посещений показывали странную закономерность: каждые пятнадцать дней он появлялся в одном и том же неприметном баре на окраине Второго пояса.

Прошла короткая мысль – ловушка? Приманка? Или всё по-честному? Без риска, она знала, уже не будет.

Лиана вернулась к протоколу АДАМа. Система технически «закрыла» дело, но она научилась читать между строк. Существенная деталь: температура тела брата была ниже нормы уже на момент фиксации «смерти». Так не бывает при обычном сбое. Кто-то вмешался в параметры до аварии.

Возможно – сам Николай?

***

За окнами сгустилась изморось, и мегаполис растворился в серых огнях. Лиана, накинув куртку, застегнула замки цифровых блоков и разблокировала одну из одноразовых сим-карт.

– Дальше – только вниз по кроличьей норе, – пробормотала она себе.

Она знала, ей придётся разбираться одной. Официальная машина предпочла бы забыть о «несчастном случае», судебные ИИ уже всё решили. Но если правда таится за тщательно сгенерированной ложью, искать её могут только те, кто умеет сомневаться.

Детективная часть её самой загорелась – искра, которую уже невозможно было погасить никаким АДАМом.

И на мгновение ей показалось, что в глубине памяти брата звучит его голос:

«Храни свой осадок. Храни своё – даже если весь мир решит, что истина не нужна».

Лиана поймала себя на мысли, что не боится.

Теперь её расследование только началось.

В тёмно-сером коридоре института пахло старым пластиком и кофе из автомата. Всё тут выглядело слишком стерильным – как будто даже несчастье должно укладываться в алгоритм, не оставляя места для беспорядка. Лиана шла не спеша, понимая, что торопиться бессмысленно: система давно разогнала любых желающих найти ответы.