– Возьми, порешаешь. Это старый задачник, хороший. Я из него ученикам задачи на контрольных даю, – напутствовал Борис Алексеевич.

Егор посчитал сколько задач в сумме содержат оба сборника и разделил их количество на число дней, оставшихся до экзамена. Выходило, что надо решать около тридцати задач в день. Палин купил две толстые тетради по 96 листов в клеёнчатой обложке и стал готовиться. В тетрадь он записывал номер задачи, что дано и непосредственно решение. Тридцать задач в день оказалось немного, к тому же через четыре дня закончились лекции, и времени на их решение добавилось. Когда первая тетрадь была исписана, Валеев попросил её полистать, а потом с нескрываемым чувством удивления и восхищения сказал:

– Ну, Егор, ты даёшь! Если бы я так мог, я бы и готовиться не стал. А ты сидишь… наверное, ещё и боишься?

– Бояться я не боюсь, мне даже интересно, попадутся ли здесь задачи, которые я не смогу решить, – ответил Палин.

– Слушай, когда домой поедешь, куда ты эти тетради денешь? – вдруг заинтересовался Юрий.

– Я не думал даже…, может просто выброшу, чтобы не тащить.

– Ты что! Это же клад! Оставь их мне, я по ним к экзамену по физике готовиться буду.

– Ладно, – согласился Егор.

Задач, которые Палин не смог решить, в сборниках не оказалось. Ответы нескольких, напечатанные в конце задачников, не сошлись. Палин внимательно проверил ход их решения, результаты математических действий и уверенно внёс исправления в сборники. «Наверняка, опечатки», – решил он.

Когда все задачи из обоих учебников были решены, Егор ещё раз за два дня пролистал учебник по физике, повторив теорию.

До экзамена остался один день…

Утром 1 августа Палин встал как обычно, хотя проснулся давно и спать не хотелось. Он заставил себя лежать, так как подниматься было рано и незачем. Столовая ещё закрыта, а экзамен начинался в 9 часов. В приёмной комиссии не смогли точно назвать номер аудитории, где будет проходить экзамен для медалистов, лишь сказали: «Ждите на третьем этаже лабораторного корпуса у большой аудитории, там объявят».

С полдевятого Палин прохаживался по коридору среди таких же, как он, абитуриентов и думал, что может быть уже завтра будет дома, а может придётся сдавать все пять экзаменов. Он ни с кем не заговаривал, не пытался ещё раз что-то прочесть, узнать, вспомнить, как это делало большинство присутствовавших, а просто мерил шагами коридор из одного конца в другой. Его внимание привлёк невысокий худой сутуловатый парень в очках с большим носом и прыщеватым лицом, который подходил то к одному, то к другому и заискивающе спрашивал: «А чему равен один Ангстрем[14]?» Не получив ответа, он продолжил ходить в глубокой задумчивости и через несколько минут стал приставать с другим вопросом: «А чему равно число Авогардо[15]?» Егор хотел сказать ему, что Ангстрем – это единица длины, равная десять в минус десятой степени метра, а число Авогардо – это больше относится к химии, но не стал. «Медалист… Вот из-за таких как он и называют отличников «ботаниками», – подумал Егор.

Отойдя в очередной раз в конец коридора, он не увидел, как экзаменатор и большая часть абитуриентов-медалистов зашли в аудиторию, расположенную у лестничной клетки. У входа в большую аудиторию уже никого не было, а небольшая группа ребят стояла у другой двери. Егор заволновался и, подойдя к стоящим, спросил:

– А вы не знаете, куда все девались?

– Зашли в эту аудиторию сдавать экзамен по физике.

– И комиссия зашла?

– Зашла, все уже зашли.

Сердце у Палина ёкнуло: «Ну вот! Ходил, ходил и прозевал! Что теперь делать?!»