Потом были танцы под патефон, а в конце празднования за рояль села Тамара Максимовна. Сначала она исполнила Лунную сонату Бетховена, а потом – Мазурки Шопена. Эти названия, как и саму музыку, Палин слышал впервые. Это была совсем другая музыка, отличная от мелодий песен или танцев. Серьёзная, глубокая, заставляющая вслушиваться и пытаться понять эти звуки. Егор, конечно, не понимал её, но она производила впечатление, особенно полонез Огинского. В общежитие Палин возвращался под впечатлением от вечера в доме двух Тамар. Это был другой мир – одухотворённый и чистый.

Новый год и некоторые другие праздники они также отмечали у Тамары Баевой.

Перед Новым годом девятнадцатого декабря отмечали день рождения Вовки Крянина. Люда Огурцова узнала от Дугина об этой дате и решила сделать Вовке, который ей нравился, приятное. Компания была небольшой. Кроме Деда, Дугина и Огурцовой были приглашены: Егор Палин, Мишка Гусев, Инна Ким, Ирина Щукина и Люда Бревнова. Спиртного на столе не было. Витька Дугин по секрету сообщил, что Дед вообще не пьёт. Его отец был алкоголиком и умер в канаве у дороги, захлебнувшись рвотными массами. Боясь наследственности, Вовка не брал в рот ни капли спиртного: ни водки, ни вина, ни пива. Когда в их комнате парни баловались пивком, он мог присутствовать, шутить вместе со всеми, но пить не пил. Парни знали об этом и с предложениями не приставали.

Девчонки приготовили кое-что поесть, что для парней было подарком. Все скинулись на торт, а чаю было хоть залейся. Каждый сказал приветственные слова Крянину, много шутили. Дугин, как всегда, был в центре внимания и добродушно подкалывал Гусева: «Мишка у нас скромный. Он говорит: «Не зовите меня Михаил Ильич, зовите просто – Ильич!» Все засмеялись, поняв намёк на Ленина и Брежнева, а Мишка отреагировал на шутку своим знаменитым «гы-гы-гы». В конце застолья Инна Ким предложила:

– Хватит сидеть. Пойдём, прогуляемся.

Желающих оказалось немного: Палин, Гусев, Ким и Щукина.

Было не холодно. Падал снег. Красивые крупные хлопья, освещённые фонарями, медленно летели на землю. Вдоль расчищенных дорожек в сквере близ общежития лежали сугробы.

– Ирка, давай Палина в снегу поваляем, – предложила Ким и стала пытаться столкнуть его с дорожки в сугроб.

– Не сможете. Это я вас обеих поваляю, – ответил Егор.

Заматеревший благодаря тяжёлой атлетике, он твёрдо стоял на ногах и повалил сначала Инну, а потом и Ирину в сугроб.

– Мишка, ты самбист, помогай нам, что стоишь, смотришь, – попросила Ирина.

С Гусевым было справиться труднее, но и он оказался в сугробе. Навалявшись в снегу, решили идти домой. У крыльца Мишка отряхнул от снега Щукину, Егор – Ким, и те пошли в общагу. Отряхнув и Мишку, Палин стал осматривать себя. В это время к крыльцу подошли два парня. Отряхиваясь, Палин не заметил начала заварушки, а когда посмотрел на крыльцо, то увидел, как один незнакомец вцепился в Мишку, а другой пытается ударить его кулаком. Егор быстро взбежал на крыльцо, сильным рывком сбросил пытавшегося ударить в сугроб и стал отрывать от Мишки первого драчуна. Второй парень вылез из сугроба и прошмыгнул мимо дерущихся в дверь. Драчун отпустил Гусева и сцепился с Палиным.

– Мишка, иди в общагу. С этим я один справлюсь, – крикнул Егор.

Пришлось немного повозиться, но вскоре драчун тоже полетел в сугроб, а Палин вошёл в общагу. Лестничный марш гудел от топота множества ног.

– Парни, вы куда? – крикнул кто-то.

– На улицу, там наших бьют! – ответили ему.

Егор посторонился, пропуская бегущих на улицу парней, и спокойно пошёл на свой этаж.