– Ваш дрон работал исправно?

Женщина задумалась.

– Не уверена. Первый пациент к которому он нас привёл, скончался на месте от разрыва импланта, причём с кровопотерей почти в пятьдесят процентов. По сути мы даже не успели ничего сделать. Это действительно странно, при условии что дрон сканировал потерпевших до того как мы высадились среди контейнеров. В тех условиях этот пациент считался безнадежным.

Снова пауза. Максим наблюдал за тем, как глаза женщины замерли в одной точке. Брови едва заметно сползли к переносице, образовав две милых скругленных морщинки на лбу.

– Ещё дрон не отозвался когда я подозвала его кодом доступа.

– Почему?

Подняв мрачный взгляд, женщина пожала плечами.

– Не могу знать. Но так быть не должно.

– Что по-вашему дрон зафиксировал до момента сбоя связи?

– План порта, цифры, – она помолчала. – Количество сотрудников порта, их ранения и количество боевиков.

– Значит, вы полагаете, что в порту была совершена террористическая атака?

– Так сказал дрон-парамедик. Сорок три биологических объекта. Двадцать пять сотрудников и восемнадцать боевиков. Боевик произнести короче, чем «неопознанный враждебный объект, вооруженный огнестрельным оружием».

Коничина даже не дрогнула. По опыту Максим знал, что ошибки в воспоминаниях показатель их правдоподобности. А здесь железобетонная уверенность.

– Вы видели как погиб ваш напарник?

Женщина только грустно замотала головой. Прядь темных волос выбилась из-за уха и изогнулась у ее щеки.

– Что по вашей оценке произошло в порту?

Кое-какая информация у Максима уже имелась. Примерно в 4:50 к порту «Бронка» пристала моторная лодка ZH-753 – данные зафиксировал стоявший в порту турецкий контейнеровоз под флагом Либерии. Его система безопасности оказалась настолько древней, что ее сигнал об атаке областной КСБ отбил как хакерскую атаку. На лодке восемнадцать человек с водителем. Группа провела в порту сорок минут – в 5:30 система безопасности «Бронки» подала сигнал о вторжении, через три минуты та же система подала сигнал о стрельбе городской КСБ.

Из двадцати пяти сотрудников порта погибли все, из группы четверо. Роботов никто не считал. В иное время потери могли бы быть гораздо серьёзнее, но из-за зимы, ночи и автоматизации в порту находилось минимальное количество сотрудников. Административный персонал – человек десять – даже не знали что случилось, находясь в здании бизнес-центра неподалеку.

– Перестрелка, – Фаина Георгиевна снова пожала плечами.

Вопросов пока было больше чем ответов – что искали и что забрали, кто это был, в конце концов. Конечно, некоторые догадки у Максима уже имелись.

– Вы обратили внимание на какие-то следы нападавших? Может вы видели взорванные контейнеры? Что-то подобное?

– Один контейнер был подорван, да. Красный. С лого «Заслон». Там как раз сидел второй потерпевший.

– Вы видели что-нибудь внутри контейнера?

Она посмотрела на Максима и в ее глазах тот увидел интригующую смесь: любопытство, осторожность и непоколебимую решительность.

– Нет.

– Как вы оказались без сознания?

Фаина впервые выказала слабые признаки сомнений – Максим заметил как она едва-едва прищурилась.

– Не помню, – сказала она, ссутулившись.

– Вас нашли на земле рядом с дефибриллятором… – он выжимал факты порционно, в ответ же Коничина только вертела головой, отрицая сказанное. – С разбросанными вокруг инъекторами и с автоматоном, которого по всей вероятности именно вы и завалили при помощи дефибриллятора.

– Я не помню ничего такого.

– Вас нашла полиция и сразу же доставила сюда…

– … вместо того чтобы позаботиться о моем здоровье, – перебила врач, окончательно растеряв всякое сомнение. – Я понятия не имею что со мной случилось и пришла в себя я уже у вас в какой-то конуре.