– Не имею понятия. И еще вы не представились.

Голос твердый, как кирпич. Ну что ж, для Максима такие орешки были не в новинку.

– Подполковник Максим Реклин. Вы находитесь в Управлении по борьбе с технотерроризмом МВД. Так достаточно понятно?

Темная бровь поднялась еще выше. Интересно, а что она в себе улучшила? Грудь? Очевидно же. Губы? Логично. Но почему не исправила нос? Так, стоп. Какая вообще ему разница. Недавний развод испил из него всего соки. Никаких женщин.

Максим снова заглянул в досье, проскролил к началу и, наконец, увидел, что у Фаины Георгиевны не было ни единого импланта. Он задумчиво коснулся виска, того места где под волосами скрывался тонкий шрам от его аналитического активатора.

Ни единого улучшения. Даже простейшей косметической пластики не было – в Коничиной отсутствовало всё, что стояло на госучете. Не отвлекайся. Он снова посмотрел на красивую женщину, та глядела на него со спокойствием заточенного скальпеля – его пробрал легкий холодок.

– Вы подозреваетесь в содействии террористической деятельности. Расскажите мне всё с самого начала. Как Вы оказались на месте преступления?

– Подозревают? Меня? – женщина чуть наклонилась к столу и тихо выдохнула.

В голубых глазах темнота – она уставшая, со смены, да еще и с таким исходом, её можно понять. Фаина Максиму кого-то напоминала, хотя тот был уверен что видел ее впервые. Странно… Не похожа она на экстремистку.

– Не обвиняют. Подозревают. Нам нужна полная картина случившегося. Но и худшего мы не можем исключать.

Последовала длинная пауза. Усталость в глазах Коничиной свернулась клубком, кажется она взяла себя в руки. Врач положила ладони на стол и сплела пальцы. Почему-то ее куртка вдруг показалась Максиму не по размеру большой.

– Я была на ночном дежурстве. В 05:33 поступил вызов в диспетчерскую, всё как обычно. Вызов был из Ломоносова, так что нас посадили на воздушный беспилотник. Я и мой напарник, Тёма… – она прикрыла глаза, но продолжила, – Артем Илюшин, вылетели со станции госпиталя в Стрельне и отправились по адресу. Добрались за восемь минут с учетом тумана.

– Что вы увидели как прибыли на место?

– Хотите сказать, что у вас нет записи с нашего регистратора?

Кажется Коничина была искренне удивлена.

– Отвечайте на мои вопросы, – погодя Максим добавил, – пожалуйста.

– Контейнеры. Много контейнеров. И дым.

– Ваш дрон сработал сразу?

– Он взлетел за несколько минут до прибытия на точку. Чтобы проанализировать и дать план. Так всегда происходит.

– Что дальше? – спросил Максим, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги под столом.

– Дрон повёл по пострадавшим. Всё вышло из-под контроля после второго пациента. Было где-то начало седьмого. Тёма, – она на миг запнулась, но совершенно не подала виду, – Артем Дмитриевич отправился вслед за дроном, к третьему пострадавшему. После этого дрон за мной уже не вернулся.

– Почему вы разделились?

Максим был абсолютно уверен что Фаина Георгиевна посмотрела на него как на придурка.

– Экономия времени. При огнестрельных ранениях всегда большая кровопотеря. Да еще и импланты почти у каждого второго. Не у всех стоят новинки передового качества. Многие ставят б/у, а в таких случаях часто возникает экстравазация, – она пожала плечами. – Чем быстрее справляемся, тем меньше жертв.

– В порту легко потеряться среди контейнеров. Даже с дроном.

– У дрона есть строгая логика работы во внештатных ситуациях. Мы всегда действуем по его программе. Так проще контролировать ситуацию. Дрон распознает наш голос и наши команды. У дрона есть сканеры. Если у него нет карты, он сам её построит. К тому же, дрон опознает когда один из врачей отправляется к пациенту без напарника. У нас есть жетоны госслужащих, – она пустилась подбородком к груди. – Именно поэтому он должен был вернуться за мной, а дальше проводить к Артёму.