Демидов понятия не имел, о чём говорил. Фина же прекрасно знала, что такое смерть на самом деле. Они встречались каждый день.

– Я не помню, что случилось, ясно вам? И даже если воспоминания вернутся, я не уверена, что захочу говорить об этом с вами. С большей вероятностью я направлюсь в полицию.

Демидов скромно улыбнулся, а затем вернулся в привычное положение хозяина, облокотившись на роскошное сиденье. С ним вновь произошла перемена – этот человек походил на луковицу, слой за слоем с него спадало все человеческое.

– Я хочу купить ваши воспоминания, – спокойно сказал Гор.

Тут уже пришел черед Фины рассмеяться. Она смеялась громко и долго. И это действительно привлекло внимание Демидова.

– Это невозможно, – унявшись, она смахнула слезу с щеки.

– Почему?

– Плохо же вы читали мое досье. У меня нет ни одного мозгового импланта.

– Неожиданно.

– А даже если бы и был, мои воспоминания принадлежат только мне.

– Мне не нужны все ваши воспоминания, только конкретные. С шести утра сегодня.

– Мне нечего вам продать.

– Деньги не проблема.

– А при чем тут деньги? – Фина уставилась на Гора во все глаза, рамки приличий пали под натиском гнева. – Если вас прозвали Гором, это еще не значит, что вам все под силу.

На этом их разговор окончился, и Гор больше не сказал ни слова. В какой-то момент краем глаза Фине показалось, что Демидов разглядывал ее, а потом будто бы задремал.

Она заметила в окно указатель станции метро «Парнас» и поняла, что Гор вез ее домой. Лимузин вильнул в тесный мрачный двор и припарковался прямо напротив ее парадной. Дверь взлетела, и Фина выскочила наружу.

– Можно вопрос? – Гор придвинулся к двери и смотрел на нее снизу вверх.

– Валяйте, – Фина отвалила ему усталый реверанс, наблюдая, как обитатели двора обратили все внимание на дорогущую тачку.

– Как вы рассчитали время? Вся ваша техника заглохла в порту.

Она усмехнулась и задрала левый рукав. Там, где раньше находился коммуникатор, изъятый полицией, виднелся едва заметный след, обрамленный легким загаром. А под ним, у косточки на запястье, сверкали круглые золотые часы.

– Механические? Серьёзно?

– Я же медик. У меня каждая секунда на счету.

16 декабря 2085 года, воскресенье

Выборгский район Санкт-Петербурга

Захлопнув дверь квартиры и включив сигнализацию с биометрическим замком, Фина тут же в прихожей разделась догола, свалив одежду в кучу, и направилась в ванную. Ей казалось, что от нее воняет порохом, жжеными проводами и кровью. И еще сигарами.

Умный дом тихонько включил симфонию № 2 ми минор Рахманинова, щелкнул моментально разогревшийся термопот в кухне.

Прежде чем нырнуть в горячую ванную, Фаина внимательно осмотрела себя, не понимая, почему на теле ни следа ранения. Когда стало очевидно, что под одеждой нет ни капли крови, рубца или шрама, она с головой утонула под слоем пены.

Пока Фина откисала в горячей воде, осмысляя произошедшее, Миша, ее серебристый британец-модификант, габаритами стремившийся к параметрам французского бульдога, все это время медитативно восседал на крышке унитаза, не сводя с хозяйки огромных янтарных глаз.

Фина всегда работала в северных или восточных секторах города. Почему ее перевели в центр, а оттуда на запад, да еще и в пригород? Она проработала так полгода, угорая в сверхурочных сменах, будь они не ладны. А Артем? Бедолага был с ней в паре всего четыре месяца.

Когда пена растворилась, а вода окончательно остыла, Фина, выбравшись из ванной и обтеревшись мягким полотенцем, снова посмотрела на себя. Не могло же ей привидеться, что автоматон выстрелил ей в живот? Она запомнила это ощущение, запомнила обжигающую боль. Как всадила себе укол, тоже помнила. Фина провела рукой по животу. Даже следа от иголки нет.