– Вы единственная выжили сегодня. Это прискорбно. Расскажите мне все, что видели. Будьте любезны.

Тон его голоса переменился, как театральные декорации, оставив лишь ледяной луч прожектора – от веселого гика с экрана телевизора не осталось и следа.

Сложив губы трубочкой, Фаина покачала головой.

– Думаю, вы в любой момент можете ознакомиться с моими показаниями и без меня.

– Уже ознакомился. Я все слышал онлайн, так сказать, – он постучал себя по лбу пальцем. – Я рассчитывал на более… личный контакт.

Фина сжала кулаки, её дыхание стало прерывистым. Кажется, живот опять разболелся.

– Я не помню ничего такого, что могло бы помочь вам. К тому же, вы наверняка нашли трупы тех, кто устроил весь этот переполох. Полиция, полагаю, приехала уже после того, как вы порешили свои дела?

– Будьте любезны пояснить ход вашей мысли, доктор.

Несмотря на деловой тон, с которым профессора обычно втолковывали нерадивым студентам, в чем отличие резекции от ампутации, Гор старался сохранять уважительность.

– Ни полиция, ни медицинский вертолет не появились на месте, как положено стандартному протоколу, – Фина сцепила пальцы на коленях. – Раз вы, как вы сами сказали, опекаете Бронку, обеспечить такую задержку было бы вам под силу. Вопрос только в том, зачем вы это сделали и каким образом я оказалась в полиции. Почему же тогда не забрали меня сразу с места, пока я была без сознания?

Может, Гор что-то сделал и с глазными яблоками, потому что выносить этот взгляд стало трудно физически – он будто рассекал на части, препарируя. Отвечать на заданные вопросы, очевидно, было ему не по рангу, так что миллиардер пошел своим путем.

– Учитывая вашу ценность как важного и, к тому же, единственного свидетеля, я позволю себе быть откровеннее, чем обычно. Чем с другими. Понимаете, о чем я?

Фина никогда не уличала себя в трусости, но сейчас понимала, что испытывает безумный животный страх. Она подумала о семье, том дне рождения, что привиделся ей перед смертью. В голове всплыл образ золотого Будды, и тепло его позолоты мгновенно согрело её изнутри, придав сил.

– Допустим, я вас понимаю.

– Задержка действительно была, – начал Гор, буравя ее стальными глазами. – СБ распознала нападение еще до того, как с моторной лодки сошли люди. Затем наша система отключилась. На ее восстановление ушел час. За это время нападавшие что-то забрали. Когда система заработала вновь, был отправлен сигнал в скорую и полицию, только к полиции он не дошел. СБ включила глушилки на всей территории порта. Именно по этой причине, как я понимаю, один из автоматонов засбоил и пытался напасть на вас.

Фина вылупилась на Демидова как на идиота.

– У этого автоматона были боевые патроны! Вам это не кажется странным?

Гор пропустил мимо ушей ее замечание.

– Некоторые данные мы уже восстановили, за исключением одного временного промежутка.

– Дайте-ка угадаю. Вас интересует, что случилось где-то начиная в шесть пятнадцать-шесть двадцать, да?

Гор почтительно сгримасничал.

– Не думал, что мы с вами так быстро найдем общий язык. Судя по допросу, вы та еще стерва.

То ли колкость, то ли комплимент, и как его понять? Фина угрюмо уставилась перед собой.

– Я не помню, что случилось.

– То же самое вы сказали в МВД. Я думаю, вы врете. Я не полицейский, со мной вы можете быть честны.

– В какой-то степени мой напарник погиб по вашей вине. У меня нет резона доверять вам.

– А ещё в порту погибло двадцать пять человек. Двадцать пять очень даже неплохих мужиков. С женами и девушками, детьми и внуками. Я думаю, семьи погибших захотят узнать, что произошло и кто виноват в случившемся.