Айша, закончив с терминалом, присоединилась к ним, но шаги охранников уже гремели в коридоре. Лейла бросила взгляд на окно, где звёзды мерцали, как осколки надежды. Вспышка импульса ослепила цех, погрузив всё в темноту. Команда метнулась к люку, слыша, как лай собак сливается с гулом турбин.

Портал раскрылся синими спиралями, втянув их в холодный вихрь. Последним, что Лейла ощутила, был запах ртути, въевшийся в кожу, и мутный блеск канала, уходящего в ночь.

Гул портала стих, и лаборатория встретила их холодным светом биоламп, чьи лучи резали воздух, как тонкие лезвия. Тяжесть выбора, словно пепел, оседала в груди. Лейла прислонилась к гладкой панели консоли, пальцы её всё ещё хранили холод ржавого металла. Она прикрыла глаза, и перед ней всплыла Висла – не мёртвая река архивов, а живая, с волнами, ловившими отблески чистого неба. Но радость победы таяла, растворяясь в тревоге, сжимающей сердце.

Айша опустила анализатор на стол, звук его соприкосновения с металлом прозвучал как вздох.

– Река спасена, – сказала она, и голос её дрожал, словно лист, пойманный ветром. – Но лица рабочих у ворот… Они не знали, что их мир вот-вот треснет.

Коэн, склонившись над планшетом, листал потоки данных, брови его сдвинулись, как тени туч.

– Закрытие цеха – лишь искра, – пробормотал он. – Давай посмотрим, что она разожгла.

Пальцы его заплясали по экрану, вызывая архивы системы – паутину причин и следствий, сплетённую через десятилетия.