"Заблудшие души…" – прошептала Ярослава, словно обращаясь к самой себе.

Лука, услышав ее слова, поднял голову и посмотрел на нее с вопросом. Степан, молча, ворошил угли костра, словно пытаясь найти в них ответы на невысказанные вопросы.

"Что ты сказала, Ярослава?" – спросил Лука, его голос звучал устало и тихо.

Ярослава вздохнула и обернулась к друзьям.

"Я думаю… мавки… они ведь тоже заблудшие души," – повторила она, глядя на них с печалью в глазах. – "Не просто злые духи, а… искалеченные, заблудившиеся."

Степан фыркнул, не поднимая головы.

"Заблудшие? Они чуть нас всех не убили, Ярослава. Какие же они заблудшие? Злобная нечисть, вот кто они."

"Может, и так," – согласилась Ярослава, качая головой. – "Но бабушка Анисья рассказывала… мавки – это души девушек, умерших не своей смертью, проклятых или обиженных. Они не по своей воле злыми становятся… Лес их портит, тьма лесная… Вот и бродят они, между мирами, злобу свою на живых срывают."

Лука задумался, глядя на тела мавок. В его глазах, обычно светлых и добрых, сейчас читалась тень грусти.

"Если это так… может, им можно помочь?" – прошептал он, словно боясь нарушить тишину леса.

Степан усмехнулся невесело.

"Помочь мертвым? Ты чего, Лука? Их только в землю закопать и забыть, чтоб не мешали живым."

"Нет, Степан," – возразила Ярослава, покачав головой. – "Если это заблудшие души, то им нужно помочь найти покой. Нельзя просто так их оставить… Даже если они на нас напали…"

Она вспомнила слова мельника о сострадании, о том, что даже к врагам нужно относиться с милосердием. И поняла, что это – еще одно испытание на их пути. Испытание не только смелости, но и сострадания.

"Что ты предлагаешь, Ярослава?" – спросил Лука, глядя на нее с надеждой.

Ярослава задумалась на мгновение, а затем решительно произнесла:

"Нужно похоронить их… по-человечески. И попросить духов леса… чтобы упокоили их души."

Степан недоверчиво посмотрел на нее.

"Хоронить нечисть? Ты шутишь, Ярослава? Да они этого не заслуживают!"

"Может, и не заслуживают, Степан," – ответила Ярослава, глядя ему прямо в глаза. – "Но мы должны поступить по-человечески. Ради себя… ради своей души. Иначе тьма и в нас проникнет, если сердца ожесточим."

Лука поддержал Ярославу, кивнув головой. Степан, хоть и ворчал, но спорить не стал. Он понимал, что Ярослава права, что в их борьбе со злом важно не потерять человечность, не опуститься до уровня тьмы, с которой они сражаются.

Вместе они вырыли три неглубокие могилы на краю поляны. С трудом перенесли тела мавок и опустили их в землю. Ярослава сорвала полевые цветы и положила их на могилы, словно последнее прощание.

Затем, встав на колени перед могилами, она закрыла глаза и обратилась к духам леса:

"Духи леса, силы природы! Просим вас, смилуйтесь над душами заблудшими, над мавками павшими. Не по своей воле зло творили они, но по воле тьмы лесной. Примите их души в свое лоно, даруйте им покой и забвение. Пусть обретут они мир в мире ином, и не тревожат больше мира живых."

Она долго молчала, словно прислушиваясь к ответам духов. Ветер стих, лес замер в молчании. И вдруг, над могилами мавок закружились легкие огоньки, словно души, освобождающиеся от земных уз. Огоньки плавно поднялись в небо и растворились в утренней дымке.

Ярослава открыла глаза и почувствовала легкость на душе. Словно какой-то тяжелый груз спал с ее плеч. Она поверила, что души мавок обрели покой, что их страдания закончились.

Встав на ноги, она оглядела Луку и Степана. На их лицах тоже читалось облегчение. Они поняли, что поступили правильно, что сострадание и милосердие – не слабость, а сила, способная противостоять даже самой темной тьме.