– Пойдём со мной, пойдём, – засуетилась та и направилась к сараю; пёс двинулся за ней.

Сделав несколько шагов, он обернулся и исподлобья посмотрел на бывшего пленника, который, не в силах больше усидеть на своём насесте, уже совсем было собрался свалиться наземь.

– Дружок! – позвала баба Света собаку.

Дождавшись, пока пёс зайдёт в сарай, она погладила его по голове и негромко сказала:

– Молодец, Дружок, спасибо тебе. Ты побудь здесь, пока Стёпа там с парнем этим разберётся.

Закрыв сарай на задвижку, баба Света вернулась на поле боя.

– Ну, ты слезешь, наконец, или так и будешь там сидеть? – спросил дед Степан Кирилла.

Тот медленно сполз с поленницы и, не глядя ему в глаза, начал топтаться на месте, чтобы размять затёкшие ноги.

– А ты так и будешь там висеть? – обратился старик к затаившей дыханиесоседке.

– Ой, да задумалась чтой-то, – заторопилась Стешка, и её голова, наконец, перестала парить над забором.

– Задумалась она… – пробурчал себе под нос дед Степан.

Стешка не заставила себядолго ждать и быстро забежала во двор, на ходу поправляя на голове косынку.

– Ну, что тут у вас за «Игра престолов»? – не в силах больше сдерживать своё любопытство, выпалила она.

– Какая ещё игра престолов? – с недоумением спросила баба Света.

– Да неважно, так, фильм один… Что у вас тут случилось-то? Почему Кирюшка на дровах сидел, и откуда собака взялась?

Дед Степан досадливо поморщился: он не мог сообразить, как ему спровадить эту сороку так, чтобы не обидеть, а то ведь у неё такой язык, что сам потом не рад будешь – уж больно их соседка была обидчивой и мстительной.

– Мамка! Ты здесь?

Калитка приоткрылась, и в щель протиснулась девочка лет десяти.

– Чего тебе? – раздражённо спросила Стешка.

– Тебя батя ищет, – ответила девочка и многозначительно добавила, шмыгнув носом: – Сильно ищет, сказал, сию минуту не придёшь – пожалеешь…

– Вот чёрт, – не смогла та сдержать досады, – ладно, иду… Тётя Света, а может, я вечерком загляну, клубнику тебе принесу, новый сорт у меня, такая сладкая… – она запнулась, покосившись на сарай, где была закрыта собака: – Хотя нет, может, завтра в сельмаге тебя поймаю.

И, раздосадовано махнув рукой, пошла вслед за дочерью.

– Слава тебе, господи! – облегчённо вздохнул дед Степан после того, как соседка скрылась за калиткой. – Умелась восвояси… Вот же проныра, просто заноза в заднице.

Он повернулся к парню:

– Ну, что, Кирилл, поговорим?

Тот обречённо вздохнул.

– Значит, ты племянник Танькин, Маринкин сын? А говорил, ничей, – приступил к беседе дед Степан. – И что же ты, Маринкин сын, забыл в нашем дворе?

Кирилл шмыгнул носом и, не глядя собеседнику в глаза, гнусаво завёл:

– Сказал же уже, водички зашёл попросить попить, а тут из сарая вышел этот… – он запнулся, не зная, как назвать собаку. – Не было его раньше здесь. Пришлось спасаться от него.

– Не было здесь, говоришь? А ты откуда знаешь? Уже захаживал раньше? – старик, не отрываясь, глядел на парня, пытаясь поймать его взгляд, но тот упорно смотрел себе под ноги. – Чего молчишь-то, к тебе обращаюсь! – сказал он, начинаясердиться.

Кирилл открыл было рот, но тут же закрыл, видимо, не найдя, что ответить.

– И как же ты зашёл водички попросить, если калитка была заперта? Если заперто, значит, никого дома нет. Как ты во двор-то попал? – наседал на него дед Степан.

Парень покраснел, вскинул глаза, в которых промелькнуло отчаяние, и сказал:

– Через огород я прошёл, сзаду.

– Кто же к незнакомым людям «сзаду» ходит? Темнишь что-то, хлопец. И как долго ты к нам «сзаду» в гости ходишь? Ты к Татьяне-то когда приехал? Давно здесь уже?