Кельтланд, замок Мэйран.

1

Кабинет кузена Клемента – серый. Как и всё в этом доме. Как «добродетельные» наряды самого кузена и Дафны.

Министр – благообразный дядька лет сорока с хвостиком. Благородная седина на висках, усах и бакенбардах. Правильные черты аристократической рожи. Десятки вражеских трупов за плечами. И не все бедняги знали, что уже его враги.

Яд, кинжалы наймитов, некстати вставшая в горле кость. Папа в свое время много говорил об этом. И даже предупреждал Его Величество. Настоящее.

- Дитя мое. Подойди.

Не поморщиться удалось. Почему-то обращаться так к молодой девушке - правило хорошего тона. Равно как и к девицам легкого поведения. Предполагается, что первые не знают о существовании вторых?

- Ваша светлость.

Сказать «Ваша Грязность», к сожалению, нельзя. Эдель и Миранду – жалко. Да и себя. Если уж умирать, то не за оскорбление.

- Как ваши успехи в музицировании, дитя?

На арфе или на лютне?

Живопись и музицирование. Рукоделие и домашнее хозяйство. Единственное, в чём благородной даме позволено добиваться успеха. В узком кругу семьи, разумеется.

Похвастать, что ли, старому мерзавцу, как Диане нравится математика? Нравилась. Здесь такое возможно только тайком.

В детстве Диана и Эдель часто играли в прятки. Причем прятали не только себя, но и предметы. В том числе и книги. Думала ли она тогда, что со временем такое пригодится?

Или что когда-нибудь спрячут ее саму? Засунут в самый пыльный чулан, полный моли.

- Мне трудно судить саму себя, ваша светлость.

- Ваша скромность похвальна, дитя. Но, к счастью, ваш кузен и опекун уже успел похвалить вас.

Правда? А похоже. Вот ужас-то! Что же тогда мерзавцу нужно? Этому, а не тому.

Только не говорите, что… Тогда «милое дитя» - более чем понятно!

Может, всё же лучше монастырь? Если еще теперь отпустят.

А может, и нет. Из монастырского заточения попробуй удери. А вот из любовниц придворного интригана…

Всё равно брак по любви Диане не светит никогда. Кто посмеет полюбить дочь мятежника? Влюбленные враги (даже если бы существовали) не нужны ей самой, а прощенные бывшие друзья - тише воды, ниже травы. Осторожно ступают по одной половице. Как и она сама. И даже осудить их не за что. Кельтландский Бык их всех превратил в трусов и лицемеров.

А министр вновь разевает пасть. Сейчас еще спросит о здоровье «милого дитя» и ее родни. Будто не мог узнать у «кузена и опекуна».

- Как здоровье ваших достойных родственников?

Сочинить кузену Ги дурную болезнь? А что? Вполне мог подхватить – с его-то образом жизни. Бедная Эдель! Носить имя цветка – и вообще-то малоприятно. А уж еще и походить на него…

- Кузина Дафна жалуется на слабые нервы, - честно ответила Диана.

Может, посчитает дурой и отпустит? Ее, а не Дафну. Что старшая сестра – дура, известно давно и всем. За то и пощадили. И даже нашли не монастырь, а мужа. «Почтенного», достойного и преданного короне. Кельтландской.

- А ваш брат?

- Кузен Ги – здоров. Только жалуется на слабые нервы, когда читает рыцарские романы.

Несчастный министр поморщился:

- Романы? Рыцарские?

Нет. Дамские.

Может, точно отпустит? Или все-таки возьмет в любовницы? Им ум не нужен. Даже излишен.

- Ну да! – Опустить глаза - как любая дева, пойманная на чтении излишне куртуазной поэзии. - Вот недавно мы с ним вместе читали «Историю…»

- Всё это похвально! - поспешно перебил старый мерзавец. – Но я хотел узнать, как поживает ваш родной брат, Ив?

Не дождешься. И не только ты.

Только за этим и пришел? Неужели предложения нырнуть в твой альков можно уже не опасаться? Это хорошо или плохо?

- Я не имею о нем вестей, ваша светлость, - скромно склонила голову Диана.