Потом – шёпот. Тихий, еле уловимый. Но не ветер. Не слова. Что-то иное.

– Ты чувствуешь? – спросила Варя, и в её голосе дрожало что-то близкое к страху.

Артём кивнул. Он не просто чувствовал. Шёпот звал его по имени.

Он опустился на колени в центр круга. Земля под ним была тёплой, как будто только что обогретой.

И тогда он услышал:

– Имя, забытое. Кровь, спрятанная. Печать, нарушенная. Артём Ветроград… ты вернулся.

Мир на миг потемнел. Не исчез – сменился. Всё вокруг стало будто тенью самого себя. И в этой тени начали проступать образы: фигуры в старинных плащах, лица, скрытые под капюшонами. Они стояли в том же круге, в этом же лесу – но давно. Очень давно.

Артём увидел, как один из них поднял кинжал, сделал надрез на ладони и позволил крови упасть на центр каменного круга.

– Заклятие рода, – шепнула Варя, будто тоже это увидела. – Это место… не просто алтарь. Это – печать.

А потом – вспышка. Камни затряслись. Огонь поднялся между ними, в воздухе запахло серой и чем-то сладковатым, как мёд и смерть.

– Артём! – закричала Варя, но было поздно. Его глаза засияли – не магией, а памятью.

Он вспомнил.

Как стоял здесь в другом теле. В другой жизни. Как шептал слова, которыми нельзя делиться. Как он запечатал нечто в этом лесу. Не потому что хотел – а потому что пришлось.

И тогда голос прошептал в самое его ухо:

– Ты сам наложил печать. Ты сам и должен её снять.

Артём отпрянул, будто очнувшись от кошмара, но лес не отпустил его. Камни продолжали мерцать тусклым светом, а голос, произнесший его имя, растворился в воздухе, оставив после себя ощущение холода, как от льда на шее.

– Артём! – Варя схватила его за руку. – Что это было? Ты весь побелел…

Он с трудом вдохнул. Слова не сразу пришли.

– Я… Я видел себя. В прошлом. Я стоял здесь… в тех одеждах. И мы – они – запечатывали что-то. Что-то, что не должно было вырваться наружу.

Она оглянулась.

– Ты уверен, что это были не просто видения?

– Я чувствовал… это была не просто память. Это была часть меня. Или моей крови.

Круг внезапно начал тускнеть. Свет в камнях угасал, а с ним и странная тишина. Лес снова зашевелился – ветер прошелестел по верхушкам деревьев, птицы закричали вдали, будто вернулись из долгого заточения.

Но под поверхностью Артём ощущал, что что-то изменилось. Что-то пробудилось.

– Нам нужно уходить, – прошептала Варя. – Быстро.

И они побежали – между деревьев, мимо застывших теней, что казались наблюдающими. Ветки хлестали по лицу, воздух становился всё теплее, будто с каждым шагом они выходили из чужого мира обратно в свой.

Когда школа показалась впереди, мрачная и недвижимая, как крепость на границе реальности, Артём обернулся. Лес был всё тот же. И в то же время – совсем другой.

Он чувствовал, как из глубины себя поднимается тишина. Словно кто-то – или что-то – теперь знало, где он. И знало, что он помнит.

Они пробрались в спальню незаметно. Никто их не ждал. Всё было по-прежнему – книги, лестницы, огонь в камине.

Но в голове Артёма звучал всё тот же голос, не голос даже – зов:

– Ты сам наложил печать. Ты сам и должен её снять.

Он лёг, но не смог уснуть. А где-то далеко, в темнеющем лесу, круг из камней слабо засиял в последний раз – как прощание, или как обещание.

Глава 17 Запах пепла

Артём проснулся от резкого ощущения, будто в комнате стало меньше воздуха. Свет едва пробивался сквозь полупрозрачные занавеси, оставляя на полу блеклые пятна. В голове стоял гул – не от сна, а от чего-то иного. Будто лес всё ещё шептал ему сны, но теперь молча.

Он сел на кровати, осмотрел руки. Кожа была чиста, но внутри – что-то осталось. Как след после ожога, которого не видно. Он всё ещё чувствовал, как в пальцах дрожит магия круга, и как внутри него – не страх даже, а осознание: всё по-настоящему.