– Так что ты не знаешь ничего про того вампира? – спросила она, когда они пошли дальше.

– Какого вампира? – переспросил идиот.

– Ты, что дурак? Того, что добрался до занесенной деревни и принес лекарство. Я тебе о нем только, что говорила.

– Простите, панде. У меня слова в голове не держатся. Кто, чего не скажет, все тут же забываю.

– Ясно, и про того вампира ты получается не слышал?

– Неа.

Катаржина раздраженно выдохнула, удерживая себя от того, чтобы не стукнуть его по пустой клыкастой голове. К счастью, впереди уже виднелся фасад гостиницы.

Двери были заперты, и Катаржина долго и настойчиво жала на кнопку звонка, подвешенного для такого случай. Ей открыл сонно щурившийся портье. Увидев ее он, так подскочил на месте, что чуть усы не отвалились.

– Панде Катаржина, а вы что это… как? – не понимающе забормотал он.

– Вышла погулять перед сном, чтобы проветриться, – раздраженно ответила она, разуваясь.

Надо было отдать дураку-вампиру его одежку. Не будет же он ходить под метелью голый. Стягивая фуфайку, она случайно сунула руку в карман и пальцы наткнулись на холод металла. Она замерла, пытаясь осознать случившееся.

– Панде вышла во двор, чтобы выгулять крыску, а дверь за ней и захлопнулась! – радостно сообщил вампир. – Я отдал панде мою фуфайку и валенки и проводил сюда.

– Яков, а ты, что это… Ты почему не отпер дверь на черную лестницу? Я же тебе ключ давал, – тихо пробормотал портье.

– А панде отпереть не просила, если бы попросила, то я бы отпер…

Катаржина вытащила из кармана фуфайки ключ и, замахнувшись, залепила им вампиру в лоб.

– Вы не думайте, панде Катаржина, Яков очень хороший парень… то есть вампир. Всем всегда поможет, выручит. Его тут все просто обожают, но такой вот он дурачок, он не со зла это все… вы не думайте, – бормотал трясущийся портье, зачем-то решивший проводить ее до номера.

– Это вы тут похоже не думаете. Доверяете так просто ключи первому встречному вампиру?

– Первому встречному нет, но это же Яков! Он и мухи не обидит. Он вот из снега собрал горку для ребятни и сам на ней катается вместе с ними. А еще он одиноким старушкам дрова колет, так просто, за бесплатно. А еще, когда волки пришли… – портье вдруг запнулся, зашевелив усами.

– Что было, когда пришли волки? – спросила Катаржина.

Они уже дошли до ее номера, и она, вдруг поняла, что ключа от двери нет, как нет карманов в халате, куда она могла бы его положить.

– Так, он по улицам бегал и орал «волки!», чтобы всех предупредить, – добавил портье, и сняв с пояса связку ключей, отпер ими дверь.

Она уже собиралась зайти в номер, как портье вдруг схватил ее за рукав, и зашептал.

– Панде Катаржина, вы ведь, знаете, я в Хортске с детства живу. Мы сюда с маманей приехали, когда здесь еще только нашли подземные залежи поблизости. Она сначала на заработки сюда поехала, думала потом купим домик на югах, и переберемся туда, где потеплее, а потом отчима встретила, потом сестренку родила – Наташеньку… – его взгляд вдруг замер, остекленев.

– Какая трогательная семейная история, – пробормотала Катаржина, пристально глядя на его пальцы, сжавшиеся на шелке халата.

Обычно после такого взгляда люди отходили от нее на три метра в любую сторону и больше не приближались.

– Мы всегда в Хортске хорошо жили и люди и вампиры. Дружно. При старом мэре – панде Фридерике, как пельмешки в кипятке крутились и никто, никого не обижал. Помогали друг другу, выручали, а когда эпидемия была, так совсем сплотились, но потом пару лет назад панде Фридерику сняли с должности, а на ее место поставили пандера Корнэля и он…

Портье вдруг замер, сглотнув. Кадык судорожно дернулся на его тощей шее.