И снова эта вереница коридоров, в конце которой Льяна заметила уже знакомую дубовую дверь. Открыв её, слуга пропустил пленницу вперёд, и Принцесса увидела, что убранство комнаты сильно изменилось: у стены появился шкаф, в углу висело большое зеркало в старинной раме, на кровати лежала пуховая перина и целых три подушки, а уборную теперь отделяла не простая перегородка, а несколько ширм с витиеватой вышивкой.

«Какая роскошь, – фыркнула про себя Льяна. – Что такого он во мне увидел, что распорядился сменить обстановку?»

Всё это её совершенно не радовало. Льяна начала подозревать, что она здесь вовсе не ради выкупа, иначе зачем было улучшать условия? Вот только для чего она нужна Царю и надолго ли тут застряла, девушка предположить не могла, и это сильно её беспокоило.

– Доброе утро, Принцесса, – Льяна была так увлечена своими мыслями, что не заметила, как Апсэль ушел, а на смену ему появилась маленькая служанка со светлыми кудряшками, которая бодро подскочила к расстроенной девушке. – Не желаете ли сменить платье?

Но Льяна лишь отмахнулась от служанки, рухнула на кровать и погрузилась в тяжелые думы. Магия Амулета не работает, к тому же похитивший её Царь знает об Оччи и наверняка в курсе, что она, Принцесса, – одна из пятерых Защитников Раялы. А об этом не знал никто, кроме самых близких людей, несомненно хранивших тайну.

«Рассматривал меня, как корову на рынке… Что он хотел увидеть? И вообще, тоже мне Царь. Какой-то мальчишка! Но эта бездна в его глазах… – Льяну передернуло от воспоминания о тяжелом взгляде. – Может быть, тоже магия? Напугать меня хотел? В любом случае, от такого похитителя ничего хорошего ждать не приходится, надо думать, как отсюда выбраться. Начнем со сбора информации!»

– Девушка, скажи, а что это за Царство?

В темнице там царевна тужит…

Пушкин А.С. «Руслан и Людмила»

Льяна

– Оччи… Слияние?..

– Ульяна, ты этим изводишь и себя, и меня. Я обязательно скажу, когда почувствую, что блокирующие чары спали и я снова могу тебя трансформировать, – совушка грустно покачала головой, и непонятно было, чего в этом жесте больше: осуждения за пятнадцатую за день попытку перевоплотиться или сочувствия к почти отчаявшейся Принцессе.

Льяна поморщилась, она не любила, когда её называли Ульяной. Все близкие нарочито громко произносили эту дурацкую «У», чтобы воззвать к здравому смыслу, отчего неприязнь к полному имени у Льяны только росла.

– Ох, Оччи… Ты же знаешь, я не привыкла сидеть сложа руки и ждать. Почти неделя прошла с тех пор, как мы тут. Скучная, ужасно длинная неделя. Не-вы-но-си-мо! – Льяна перевернулась на спину под опостылевший скрип кровати, раскинула руки в стороны и уставилась в серый потолок. – Все эти принцессы в книжках, которые годами сидят в высоких башнях и ждут, когда их спасёт прекрасный принц, что они делают всё это время? Мне кажется, еще пара таких недель и я просто сойду с ума, и спасать будет некого.

– Не переживай, Принцесса. Наверняка Каф уже ищет тебя. Не спеши терять рассудок, это слишком лёгкий выход из ситуации, а ты ведь не ищешь простых путей?

– Да… Ты права. Но однообразие убивает меня! Я словно застряла в одном и том же дне: просыпаюсь, умываюсь, одеваюсь, ем то, что принесли слуги, сажусь смотреть в окно на дурацкий серый лес, который тянется до самого горизонта, надеясь, что увижу хоть что-то новое, хоть одно живое существо, кроме ворон, кружащих над замком. Потом обед, разговоры с тобой… Ох, если бы не ты и твои истории, я бы, наверное, умерла от скуки. Даже слуги со мной почти не разговаривают!.. А после – ужин и снова вечер у тёмного окна. Потом я ложусь спать, и всё повторяется с начала. Замкнутый круг. Да еще эта музыка по ночам…