Я подтянула края покрывала, чтобы не сползало, и посмотрела на стража недобро. Если девушка сказала правду о его отношении к женщинам, то уважения он точно не заслуживает. Терпеть не могу кобелей!

— Приношу свои извинения. Мы не смутили вас? — вежливо спросил страж.

— Нет.

— Почему тогда вы так порицательно на меня смотрите?

— Вы изменяли этой девушке? — прямо спросила я.

— Нет. Не в моих правилах предавать того, кто мне доверяет.

— Так почему вы не объяснили ей, что я не ваша любовница?

— Наша связь все равно бы скоро закончилась.

— Жаль, мало она вас побила, — фыркнула я.

— Как ни прискорбно, прежде всего меня волнуют государственные дела, а не личные. Идемте.

Мы пошли к лестнице; я была сердита на стража из-за его отношения к девушке, но это не мешало мне подмечать все, что я вижу. Это был обычный дом без мрака и прочих спецэффектов, как во дворце, но дом небедный. По крайней мере, то, что я увидела, дало мне основания так думать.

Мы свернули в коридор; при нашем появлении вверху начали метаться тени. Сначала я решила, что это действительно просто тени, но когда разглядела, как они движутся, меня мороз по коже пробрал.

— Что это? — остановившись, шепотом спросила я.

— Тени, — ответил Уэнделл, — не бойтесь, они сыты и вреда не причинят.

— Что значит «сыты»? — еще больше испугавшись, уточнила я.

— Накормлены. Тени бесплотны, но им нравится вкус плоти, нравится настолько, что они готовы служить ради него. Кровь, ногти, волосы, зубы – такова плата за службу. Но нужно держать ухо востро, иначе тени сожрут целиком.

— Вот это мирок… — себе под нос пробурчала я.

— Что вы сказали?

— Значит, тени работают на вас за еду?

— За плоть и кровь.

— И что же они делают для вас?

— Любую физическую работу, а еще могут давать свет.

— Понятно…

Страж остановился и, открыв дверь, пропустил меня вперед. Я с подозрением посмотрела на мужчину.

— Боитесь? — спросил он.

— Да, — не стала я лукавить, — а еще я не заметила, когда вы успели достать ключ.

— Ловкость рук и полутень, — улыбнулся Уэнделл.

Я прошла внутрь; при моем появлении зажглись лампы, и по потолку снова поплыли плотоядные тени.

— Они зажигают свет везде, куда я захожу, — пояснил страж и указал мне на огромное кресло.

Я подошла к креслу и села в него, точнее, утонула в нем. Уэнделл же присел на краешек стоящего напротив стола и, сложив руки на груди, посмотрел на меня, и в этот раз очень-очень внимательно; его взгляд скользил по моему лицу, волосам, плечам, рукам…

— Удивительно, что вам подошел покров Софии Ласкер. Обычно для обмена телами требуются подготовка и ритуалы.

— Тела вы называете покровами?

— Да, телесными покровами.

— Тогда что с моими телесными покровами?

— Судя по всему, они теперь принадлежит Софии Ласкер.

— Почему?

— Ситуация сложная, — уклончиво ответил Уэнделл, — и прежде, чем разбираться в ней, я хочу напомнить, что забрал вас из камеры, ни с кем это не согласовав, а это нарушение протокола. Меня будут ждать неприятности за такой проступок. Совершил я его, потому что преисполнился к вам сочувствия. Пожалуйста, помогите мне избежать неприятностей и расскажите правду, ничего не утаивая.

Я смерила стража взглядом. Его голос струится бархатом, глаза излучают сочувствие, но я не падка на сладкий голос и ласку. Но и причин скрывать правду у меня нет.

— Я – Гуляева Софья Петровна, мне тридцать два года, я родилась, выросла и жила на планете Земле и никогда не замечала ничего странного в своей жизни и в своих близких. И я очень, очень, очень надеюсь, что нахожусь в коме и вижу красочный бред. И еще я очень надеюсь, что меня как можно скорее откачают.