В два часа десять минут знакомый голос диктора Юрия Левитана возвестил, наконец, о полной и безоговорочной капитуляции Германии и завершении Великой Отечественной войны.

Шли долгожданные, неимоверно счастливые позывные: «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Война окончена! Фашистская Германия полностью разгромлена!».

Столицу захлестнула волна ликования: бодрствующие соседи будили спящих, в окнах зажигались огни, дворы и улицы наполнялись людьми.

Тоня с Варей тоже разбудили соседку и вышли с ней на улицу. Они втроем влились в людской поток, шумевший песнями, возгласами радости и всхлипываниями.

На рассвете, в людском море потеряв из виду соседку, Тоня и Варя дошли до Красной площади. Насмотревшись по пути, как подхватывали встречных военных, качали их на руках, обнимали, целовали.

Тот день объявили нерабочим, но девушки все равно пробрались к библиотеке и встретили там своих коллег. Днем удалось пообедать мороженым – его раздавали бесплатно. А в девять вечера из громкоговорителей, расставленных по всей столице, прозвучало обращение самого Иосифа Сталина. Затем московское небо прорезали лучи прожекторов, послышались залпы из орудий, в небе показались самолеты. Свои, но девушки вздрогнули, когда посыпались светящиеся разноцветные ракеты – память о военном времени, дежурствах на крыше, гудящем гуле, тушении упавших бомб вплелась в сознание на всю жизнь.

Начавшийся салют внешне выражал то, что было у людей внутри. Вот уже и Тоню с Варей кто-то обнимал, они сами кого-то поздравляли. Казалось, все в те сутки были равны, чувствовали одно и то же, забыв о личном, о себе, своей боли и печали. Не было с подружками Тониного отца, Миши и Сережи, но мелькавшие в толпе военные гимнастерки и фуражки стали равнозначны для девушек. Они видели уцелевших героев, но в то же время ощущали, что погибшие как будто рядом. Где? В разноцветном небе? Девушки тогда даже друг другу не признались, что смотрели в небо со странной надеждой увидеть погибших.

II

В сентябре началась учеба Тони на заочном отделении Московского государственного библиотечного института. А на работе девушку снова перевели в главный зал.

Соседка по коммуналке сокрушалась, что Тоня и Варя могут остаться без женихов – ведь так много погибло мужчин. Но судьба обеих сложилась иначе, причем, они не старались как-то ей способствовать.

В октябре в библиотеку пришел журналист, корреспондент знаменитой газеты «Известия», с заданием – написать очерк о пожарной команде, девушках, мужественно гасивших зажигательные бомбы на крыше. И так получилось, что ответить на вопросы и рассказать о военном дежурстве попросили Тоню.

При знакомстве со Смирновой Валентин Холмский, так звали журналиста, обаятельно улыбнулся. Но, начав расспросы по делу, он стал серьезен и внимателен. Сказал, что сам сначала нес дежурство на Пушкинской площади, где находится редакция «Известий», и это расположило Тоню. Спустя пару дней Холмский пришел еще раз для уточнения некоторых деталей и получения обещанной фотографии девушек из пожарного звена, которая была сделана еще в первый год войны.

Он снова был в военной форме и кирзовых сапогах, что тогда выглядело обычно для города – многие фронтовики продолжали носить форму, не имея другой одежды. Валентину за пять лет войны стал мал прежний гардероб.

− Спасибо вам, Тоня, за уделенное мне время и хороший рассказ. И разрешите вас сегодня вечером пригласить прогуляться.

Тоня растерялась от неожиданного приглашения. К тому же, красивый и статный Валентин с обаятельной улыбкой и серьезным отношением к делу ей очень понравился. Но она совершенно не думала, что сама могла ему приглянуться.