Я огляделся по сторонам. Глаза привыкали к темноте, и я начал видеть мутные очертания извилистых узких коридоров. Поднявшись на ноги, я ощутил сильную слабость и состояние, близкое к обмороку. Голод, кровопотеря и отсутствие сна давали о себе знать. Сил почти не осталось, но я решил, что пока могу – буду двигаться вперёд.

Я нырнул в первый попавшийся коридор и сразу наткнулся на три железных двери, подсвеченных неоновыми лампами. На первой был нарисован довольный жирный боров, валяющийся в грязи. Из приоткрытого рта свисали помои. Внизу надпись: «Сытая свинья на вольном выпасе». Есть резко перехотелось. Я перевёл взгляд дальше.

Вторую дверь украшала тоненькая изящная балерина изможденного вида с выдающимися рёбрами и утончёнными чертами лица. Каштановые волосы аккуратно убраны назад в пучок. Розовая пачка болтается на стройном тельце, длинные ноги украшают кремовые пуанты. Она красивая, но очень печальная. На узком деревянном столе заискивающе лежат охапки съедобной травы в богатом ассортименте: шпинат, руккола, кинза, петрушка. Кувшин с простой водой царственно располагается по центру. Танцовщица прижимает к подобию груди гигантскую морковь и кокетливо закусывает нижнюю губу для соблазнительного эффекта. Её зелёные глаза отчаянно зовут меня в мир травоядных. Надпись на двери соответствующая: «Застолье с примой Большого». Я подумал, что за это время стал отдалённо похож на что-то лёгкое и костлявое. Если я сейчас отужинаю за этой дверью, точно двину кони, но перед этим, возможно, сделаю несколько изящных па с анорексичной красоткой из самого престижного театра страны. Третья дверь была более-менее подходящая, но без кретинизма опять не обошлось. За круглым стеклянным столом с бокалом вина и сигарой в волосатой руке расположилась фантастическая особь. Вполне себе человеческое атлетическое туловище, скрытое строгим костюмом баклажанного цвета, дополняла голова гамадрила с седыми бакенбардами и пресквернейшей вытянутой мордой, подмигивающей мне. На столе обосновались мастерски сервированные деликатесы. Я был гурманом и всегда ел только самые изысканные и дорогие блюда. Вино и сигара разыграли воображение. Аппетит мгновенно вернулся, и я потянулся к ручке двери, чтобы разделить трапезу с обезьяночеловеком. За секунду до того, как открыть дверь, я вспомнил, что забыл прочитать надпись. Послание гласило: «Романтический ужин с Бобби». Меня напрягло слово «романтический», но я попытался прийти в норму. Змееподобный медведь уже прострелил правую руку и наградил семью ключами от каких-то городов. Возможно, гамадрил Бобби тоже организует «дивиденды» и откроет новые горизонты, надеюсь, не голубые. Что мне ещё оставалось, кроме чёрного юмора и самоуспокоения? К сытой свинье и худосочной балерине не тянуло. Выбор пал на макаку и его ништяки на столе. Я взбодрился, повернул ручку двери левой рукой и мгновенно очутился за стеклянным столом. Напротив меня довольно щурился кареглазый партнёр по застолью, разливая вино по бокалам.

Пахло свежей прохладой после тёплого ливня. Мы сидели на высоте примерно тринадцатиэтажного здания. Внизу расположился неизвестный мне город. Было тихо и спокойно. Я немного расслабился и стал ждать дальнейшего разворота событий.

Бобби смотрел на меня с нескрываемым превосходством. Я, как приличный человек, ждал, когда будет отмашка, чтобы уже начать есть. Я сразу приметил белые трюфели, белужью икру и попсовые устрицы с морскими ежами вперемешку. Вдруг из глубин памяти поднялся забавный случай, и я погрузился в воспоминания.

Когда я был ещё «зелёный» и только-только научился зарабатывать достойные деньги, решил выпендриться перед девушкой, нравившейся мне тогда. Я заказал столик в одном из престижных ресторанов, надел лучший костюм и отправился покорять даму сердца романтическим пафосом, гастрономическими изысками и своей чертовски сексуальной харизмой.