И он захрустел чипсами, глядя на них с такой довольной рожей, будто только что выиграл в лотерею. Тоня взяла кружку, но пить не спешила – нюхала чай, будто детектив из сериала, выискивающий яд. Марта тоже сидела настороже, а Маша, наоборот, схватила свою кружку и начала дуть на пар, будто это был её последний шанс согреться перед концом света.

– Серёга, – начала Тоня, прищурившись, – ты всё шутишь про подвал, кукол, шкуры. А если серьёзно? Что ты там прячешь? Трупы? Наркоту? Или просто порнуху на VHS?

Серёга откинулся в кресле, закинув руки за голову, и растянул губы в такой ухмылке, что казалось, она сейчас треснет.

– Командирша, ты прям следователь, а? – хохотнул он. – Ладно, раскрою секрет: в подвале у меня… мечта детства. Кукольный театр! Серьёзно! Делаю марионеток, сам нитки дёргаю, сам за них говорю. Иногда соседям показываю, если они остаются в живых после моего пения. – Он сделал паузу, глядя на их ошарашенные лица, и добавил: – А трупы? Ну, были бы, если б вы меня достали. Но пока вы милые, так что пейте чай, не портьте мне настроение.

Маша поперхнулась чаем и закашлялась, а Марта, не выдержав, прыснула со смеху:

– Кукольный театр? Ты? С топором? Это что, «Красная Шапочка» в жанре триллера?

– Ага, – подхватил Серёга, подмигнув. – Волк там я, а бабушка… ну, она не пережила финал. Шучу, шучу! Хотя… – Он почесал щетину и задумчиво протянул: – Может, вас в спектакль записать? Тоня – злая ведьма, Марта – принцесса, а Маша… Маша будет вкусным пирожком. Как идея?

Маша дернулась и чуть не уронила кружку, а Тоня фыркнула, но уже с меньшей злостью:

– Ты бы лучше машину нашу в спектакль записал. Чинить будешь или нет, кукольник?

– Чинить? – Серёга сделал вид, что задумался, а потом хлопнул себя по лбу. – Точно, я ж обещал! Но ночью в лес не полезу – там сейчас темно, как у меня в душе после смерти хомяка. Завтра с утречка гляну, а пока отдыхайте. Или давайте кино включим. У меня есть «Пила» на кассете. Люблю, знаете ли, вдохновляться. – И он захрустел чипсами так громко, что Маша снова вздрогнула.

Тоня поставила кружку на стол и скрестила руки:

– Слушай, а ты вообще нормальный? То топор, то куклы, то хомяки. У тебя в голове что, чипсы вместо мозгов?

– Ага, картофельный процессор, – кивнул Серёга, ничуть не обидевшись. – Зато не глючит. А вы, девки, смешные. Приехали, сломались, а теперь сидите, как три курицы перед супом. Расслабьтесь, я ж не кусаюсь. Ну, почти. – Он подмигнул Маше, и та опять спряталась за подушку.

Марта решила сменить тему, пока Тоня не сорвалась:

– Ладно, а что у тебя с едой? Чай – это хорошо, но я бы чего пожевала. Кроме твоих чипсов.

Серёга вскочил с кресла с неожиданной прытью и махнул рукой в сторону кухни:

– О, у меня там котёл супа! Картошка, мясо, морковка – всё, как бабка учила. Только не спрашивайте, чьё мясо, а то опять убежите еще. Шучу! Говядина, честно. Пойду разогрею, а вы тут не деритесь за топор, он мне ещё нужен.

Он ушёл на кухню, напевая что-то про «косточки в бульоне», а девушки остались в гостиной, глядя друг на друга. Тоня шепнула:

– Этот придурок либо реально безобидный, либо нас завтра в супе найдут.

– Да ладно, – хихикнула Марта. – Он смешной.

Маша, всё ещё сжимая подушку пробормотала.

– Но я спать не буду. Вдруг он ночью с куклами придёт?

Серёга вернулся с кухни, неся огромную кастрюлю, от которой поднимался пар с таким густым мясным запахом, что у Маши аж слюнки потекли, несмотря на её страхи. Он поставил её на стол с таким грохотом, что девушки подпрыгнули, а потом хлопнул в ладоши, будто ведущий на шоу.


– Ну что, цыпочки, супчик готов! – объявил он, сверкая своей кривозубой ухмылкой. – Ешьте, пока горячий, а то остынет – будет как мои бывшие: холодные и никому не нужные. – Он хохотнул и подмигнул Маше: – Ты первая, пирожок, тебе добавки положу. Чтоб попка ещё мягче стала.