И тут свет снова мигнул – раз, другой, – и загорелся. Лампы в гостиной осветили комнату, а из подвала донёсся довольный возглас Серёги:

– Готово, цыпочки! Живём дальше!

Марта поднялась наверх, бледная, но целая. Она бросила взгляд на Тоню и прошептала:

– Там в подвале… странно всё. Какие-то фигуры деревянные, как люди. И кровать. Он точно не в порядке.

Тоня нахмурилась, а Маша, услышав про кровать, пискнула:

– Это что, он там спит? С топором под подушкой?

Серёга появился следом, весь в масле, но с довольной ухмылкой. Он бросил отвёртку на стол и потянулся к пакету чипсов, который каким-то чудом всё ещё был с ним.

– Ну что, девки, теперь уютно? – спросил он, хрустя чипсами. – Или ещё развлечений хотите? У меня в подвале кино можно устроить. Телик старый, но работает. Любите ужастики?

И его взгляд, пробежавший по каждой из них, был таким, что уютнее точно не стало. Тоня смерила Серёгу взглядом, будто прикидывала, как далеко она сможет зашвырнуть его топор, если что. Но решила пока держать себя в руках.

– Ужастики, говоришь? – фыркнула она. – Да мы уже в одном снимаемся, с тобой в главной роли. «Чипсовый маньяк: хруст в ночи». Бюджет – три рубля и твоя харизма.

Серёга загоготал, чуть не подавившись чипсиной, и хлопнул себя по колену так, что Маша подпрыгнула на диване.

– О, командирша, ты жжёшь! – прогундосил он, вытирая слёзы от смеха. – Может, и правда кино снять? У меня в подвале реквизит найдётся. Есть пара деревянных кукол – бывшие, так сказать, гости. Не переживайте, сами ушли… ну, почти.

Он подмигнул, и девушки замерли, переглядываясь. Марта кашлянула, пытаясь вернуть разговор в нормальное русло:

– Слушай, Серёга, а ты вообще кто по жизни? Мебельщик, дровосек или просто любитель пугать девок в лесу?

Серёга плюхнулся в кресло напротив, закинув ноги на журнальный столик, и с довольным видом начал жевать очередную чипсину.

– Я, красотки, многопрофильный специалист, – заявил он, растягивая слова. – Днём мебель пилю, ночью лес чищу от лишнего мусора. Бывает, и людишки попадаются – шумные, глупые. Их тоже… утилизирую. Шучу, шучу! Или не шучу? – Он хохотнул, глядя на их вытянувшиеся лица, и добавил: – Да расслабьтесь вы, я ж не людоед. Хотя бабка моя, царство ей небесное, говорила, что из меня супчик бы отменный вышел. С чипсами вместо сухариков.

Маша вцепилась в подушку, а Тоня закатила глаза, но уголки её губ всё же дёрнулись в усмешке.

– Супчик, значит? – протянула она. – Ну, если что, мы тебя первым скормим волкам. У тебя мясо пожёстче, чем у нас.

– Это точно, – подхватил Серёга, похлопав себя по животу. – Я ж крепкий, как мой столик. Один раз медведь на меня вышел, так я ему топором в лоб – хрясь! Теперь у меня шкура в подвале валяется. Хотите потрогать? Мягкая, как Машина попка.

Маша поджала ноги ещё сильнее, а Марта не выдержала и хихикнула:

– Ты бы фильтровал базар, Серёга. А то мы подумаем, что ты нас в подвал заманиваешь не кино смотреть, а шкуры снимать.

– Да какие из вас шкуры? – хмыкнул он, оглядев их с ног до головы. – Так, шкурки. На тапочки разве что. Хотя… – Он сделал паузу, будто задумался, а потом расхохотался: – Ладно, шучу! Вы ж мои гостьи, я вас пальцем не трону.

Он встал, потянулся так, что футболка задралась, обнажив кубики загорелого живота, и пошёл на кухню за новой порцией чая. Пока он гремел кружками, Тоня шепнула подругам:

– Он либо клоун или псих, или гений юмора. Но я за ним слежу. Если что, топор у двери, я первая добегу.

Серёга вернулся с подносом, на котором дымились кружки, и плюхнул его на стол.

– Пейте, цыпочки, – сказал он, снова усаживаясь в кресло. – А то от страха у вас уже лица, как у моих кукол в подвале. Кстати, одна из них на тебя, Марта, похожа. Тоже глаза такие большие, только молчит лучше. Может, познакомлю вас? Она не кусается. Уже.