Тоня подскочила ближе, махнув кочергой, и попала прямо по суставу. Удар вышел звонким, но «длинный» только зарычал – низко, утробно, так, что у всех заложило уши. Марта, схватив горящее полено, швырнула его в окно, целясь в руку. Полено ударилось о когти, вспыхнув ярче, и на миг осветило то, что стояло снаружи: высокую, изломанную фигуру с длинными конечностями, скрюченной спиной и головой, которая болталась, как сломанная марионетка. Лица не было видно – только тёмное пятно, где должны быть глаза.

– Оно лезет! – крикнула Марта, хватая ещё одно полено. – Жги его!

Маша, наконец, очнулась от ступора, подползла к камину и начала кидать в окно всё, что попадалось под руку – угли, щепки, даже свою подушку, которая тут же загорелась в полёте. Подушка врезалась в руку «длинного», и огонь лизнул его кожу, заставив тварь отпрянуть с шипением, похожим на звук лопающегося льда.

Но это только разозлило его. Второй удар пришёлся в дверь – с такой силой, что засов вылетел из пазов, и дверь распахнулась, врезавшись в стену. «Длинный» шагнул внутрь, пригнувшись, чтобы протиснуться в проём. Его тело было тощим, но каким-то неестественно гибким, суставы трещали при каждом движении, а длинные руки волочились по полу, оставляя за собой царапины. Запах от него шёл резкий – гниль, смешанная с чем-то металлическим.

Серёга рванул навстречу, замахнувшись топором:

– Получай, урод! – крикнул он, целясь в голову. Топор вонзился в плечо твари, застряв в чём-то твёрдом, и «длинный» издал звук, похожий на скрежет металла о камень. Он резко дёрнул рукой, и Серёгу отбросило к дивану – тот врезался в спинку и рухнул на пол, выронив чипсы, которые рассыпались, как нелепый аккорд в этой бойне.

Тоня бросилась вперёд, размахнувшись чайником, и с размаху ударила «длинного» по колену. Чайник треснул, из него брызнул остаток чая, но удар заставил тварь пошатнуться. Она повернула голову к Тоне – медленно, с жутким хрустом позвонков, – и из тёмного провала, где должно быть лицо, донёсся тот же вибрирующий рык.

– Девки, огонь! – заорала Тоня, отпрыгивая назад. Марта швырнула ещё одно полено, попав в грудь твари, и пламя вспыхнуло, охватив её тощую руку. «Длинный» зашипел, отступив на шаг, но не ушёл – он вытянул вторую руку, пытаясь схватить Марту, которая едва увернулась, упав на ковёр.

Маша, визжа, кинула в него горящую подушку – уже вторую, – и та врезалась в голову твари, осыпав её искрами. Огонь начал лизать её тело, но «длинный» лишь зарычал громче, шагнув к камину, как будто хотел затушить пламя прямо в очаге. Серёга, кряхтя, поднялся с пола, схватил топор, выдернутый тварью, и бросился на неё сзади, целясь в спину.

– Жри сталь, тощий! – рявкнул он, вгоняя лезвие между лопаток. Тварь дёрнулась, из раны снова посыпалась чёрная пыль, и она развернулась, махнув рукой с такой скоростью, что Серёгу снова отбросило – теперь прямо в стену, где он сполз, оставив на обоях длинную полосу грязи.

Тоня схватила кочергу и крикнула:

– Все вместе, бейте его! Или сгорим к чёрту! «Длинный» снова шагнул вперёд, его когтистая рука метнулась к Марте, которая пыталась отползти к камину. Она увернулась, но тварь зацепила её футболку, и ткань с треском разорвалась, обнажив её грудь. Марта вскрикнула, прикрываясь руками, но тут же вскочила, схватив горящее полено, и швырнула его в «длинного», попав прямо в грудь. Огонь вспыхнул ярче, заставив тварь отступить на шаг, шипя и размахивая руками.

Серёга, всё ещё привалившись к стене, моргнул, глядя на Марту, и вдруг выдал с хриплой ухмылкой:

– Оу, какие зачётные буфера! Это что, бонус за выживание?