Марта, несмотря на ситуацию, бросила на него быстрый взгляд, подмигнула и крикнула, размахивая кочергой, которую подобрала с пола:

– Выживешь, кукольник, дам потрогать! А теперь вставай и руби эту тварь, пока она нас не прикончила!

Тоня, не теряя времени, рванула к «длинному» с чайником, который уже был помят, но всё ещё держался, и с размаху ударила по его длинной руке. Удар вышел глухим, тварь зарычала, но не остановилась – она снова махнула когтями, задев диван, который с треском развалился на куски. Маша завизжала, бросив в «длинного» ещё одно полено, но промахнулась, и оно улетело в камин, выбросив сноп искр.

Серёга, кряхтя, поднялся, вытирая кровь с рассечённой брови, и схватил топор, валявшийся рядом.

– За буфера и за жизнь! – рявкнул он, бросаясь на тварь. Он рубанул по её колену, и лезвие вонзилось глубоко, заставив «длинного» пошатнуться. Чёрная пыль посыпалась на пол, смешиваясь с искрами, а тварь издала такой рёв, что стёкла в окнах задрожали.

Тоня подскочила, с другой стороны, ткнув кочергой в бок «длинного», и крикнула:

– Марта, жги его! Маша, не стой, кидай что-нибудь!

Марта, всё ещё прикрывая грудь одной рукой, другой схватила горящую щепку и метнула её в голову твари. Щепка попала в плечо, и огонь начал лизать её тощую плоть, распространяясь быстрее, чем раньше. «Длинный» замахал руками, пытаясь сбить пламя, но это только разозлило огонь – он вспыхнул ярче, охватив одну из его длинных конечностей.

Маша, наконец, решилась: схватила с пола разбитую тарелку и швырнула её в тварь. Осколок врезался в её голову, отскочив с сухим звуком, и «длинный» повернулся к ней, издав низкий рык. Но Серёга не дал ему шанса – он рубанул топором ещё раз, целясь в шею. Лезвие застряло, тварь дёрнулась, и из раны хлынула не кровь, а густая чёрная пыль, заполняя воздух удушливым облаком.

– Все назад! – крикнула Тоня, отпрыгивая к камину. – Оно горит, но ещё дерётся!

«Длинный» пошатнулся, его горящая рука бессильно хлопала по полу, оставляя чёрные следы. Он сделал шаг к девушкам, но колено, подрубленное Серёгой, подломилось, и тварь рухнула, врезавшись в остатки дивана. Огонь охватил её полностью, и комната наполнилась треском горящей плоти и едким дымом. Тоня закашлялась, махнув кочергой, чтобы отогнать пыль, а Марта крикнула:

– Добей его, Серёга!

Серёга, тяжело дыша, шагнул к твари и с размаху вонзил топор в её голову – или то, что от неё осталось. «Длинный» дёрнулся в последний раз, издав слабый скрежет, и затих, превращаясь в кучу дымящегося пепла и обугленных костей. Серёга выдернул топор, вытер пот со лба и повернулся к Марте с кривой ухмылкой:

– Ну что, принцесса, я выжил. Где мой приз?

Марта, всё ещё кашляя от дыма, бросила на него насмешливый взгляд и хмыкнула:

– Сначала душ прими, герой. От тебя пеплом несёт похлеще, чем от этой твари. Утро пришло серое и холодное, с низкими облаками, которые висели над лесом, будто пытаясь скрыть следы ночного кошмара. В гостиной ещё витал запах горелой плоти и чёрной пыли, а куча пепла от «длинного» лежала у разбитого окна, слегка шевелясь от сквозняка. Девушки, потрёпанные, но живые, сидели на остатках мебели, пока Серёга ушел копаться в «Жигулях». Он провозился пару часов, чертыхаясь и измазавшись в масле, но к полудню двигатель заурчал, как довольный кот.

– Готово, цыпочки! – крикнул он, вытирая руки о штаны и гордо похлопав по капоту. – Ваш тарантас снова на ходу. Можете катить за своими миллионерами и шубами.

Тоня, потягивая остатки чая из треснувшей кружки, хмыкнула:

– Ну хоть на что-то ты годишься, кукольник. А то только чипсы жрать да топором махать умеешь.