– Я влезать не буду. Это ваши дела. Но ты должна знать, что он не спал до утра не только сегодня, но и каждый раз, когда приезжал искать тебя. Зацепила ты его.

Угу. Зацепила. Что ж он с женой не милуется, до утра-то? Вопрос этот вслух не задаю. Нужно поскорее забыть эту историю, а не копаться в ней до посинения. Вот только когда я ложусь спать, после ухода Василисы, меня начинают мучить кошмары с Серым. Снова наши бесконечные, но такие короткие ночи. Мне невероятно сладко и одновременно горько. Его руки и губы везде, его так много… Я хочу продолжения и убежать.

Выныриваю из вязкой мути сна и иду в ванную, чтобы постоять под ледяной водой. Нужно остыть и проснуться, наконец. Все это слишком. По пути случайно сбиваю со стола коробку с мелочами. Из нее веером по полу рассыпаются карты. Никогда ими не пользовалась. Купила, все хотела попробовать, но они со мной "не разговаривают".

– Потерянный король… – поднимаю первую попавшуюся. – Ну это уж слишком! – Сгребаю карты в мешок и хочу их выбросить в бак на улице, но, открыв дверь, так и стою на пороге.

– Можно зайду?

А вот и потерянный король явился.

Между нами все еще хуже, чем я мог подумать, но все равно никак не могу перестать улыбаться. Догоняю свою ведьму у порога дома. Знаю, что другого шанса поговорить у нас больше не будет. Не позволит. Поэтому выдаю все как есть, пока она не успела убежать. Тася берется за дверную ручку, но замирает, услышав мой голос.Тася стоит сонная, растрепанная, злая и невозможно красивая. Войти, очевидно, мне нельзя. Если сейчас мешок с мусором мне на голову наденет, обижаться не стану. Потому что сам виноват. Кретин. И оправданием не может стать ни стресс, ни усталость, ни злость. Вчерашний день не просто выбил меня из колеи, а уничтожил. Сегодня легче. Потому что Ника дома, сидит тихо как мышь и даже не заболела. Станет еще лучше, если получится вымолить прощение у Таси. Только вот она, захлопывая дверь, проходит мимо. Иду следом. – Я не оправдываться, а благодарить, – пытаюсь зацепить, но все получается опять как-то через задницу. Тася спотыкается о мои слова и оборачиваясь, проходится по мне ледяным взглядом. – И поговорить. – Тебя тоже в бак затолкать? – открывая крышку, с грохотом швыряет туда пакет и делает приглашающий взмах рукой. – А это поможет нам поговорить? – скептически заглядываю внутрь. – Нет, но мне будет приятно, – ядовито улыбается, поправляя очки. – Я не хотел тебя обижать. Просто… – Просто взял и обидел. Это ничего. У меня такое не в первый раз. Переживу, – проходя мимо, вручает крышку от мусорного бака. – Закрыть за собой не забудь. – вот же язва.

– У меня вчера умерла пациентка, – вслух это звучит еще хуже, чем варится внутри. Слова прокатываются горечью, возвращая в операционную. – Качал сорок минут и не вытащил. Я сделал все. Все, что знаю и умею. Но ничего не помогло. Ей было всего восемь лет, – сажусь на крыльцо. – У меня практики десять. Юбилей, мля. Никогда не привыкну, что иногда они уходят, как ни бейся. На эмоциях оправил Нику с нянькой из города сюда. Понял, что не хочу портить ей настроение своей кислой рожей.

Достаю сигареты, прикуриваю, жадно затягиваясь. Тася садится рядом на ступеньку, но я утаскиваю ее себе на колени. Впивается в меня взглядом и коготками.

– Тихо. Не брыкайся. Ступеньки мокрые и холодные. На улице плюс десять, а ты в тонкой пижамке. Жопку отморозишь. А она у тебя красивая. Жалко. Не хочешь в дом, так сиди смирно, – придвигаю к себе ближе за талию, а она молча забирает сигарету и тушит в луже. Справедливо. – В общем, после смены не набухаться захотелось, а дочь обнять. Позвонил, предупредил, что скоро буду. Хрен знает, что нянька себе придумала, но когда я приехал ночью, эта идиотка спала в моей постели голая, а Ники нигде не было.