– Ты опять приключения ищешь? Зачем в лес пошла? – я не самое гостеприимное существо, особенно если не высплюсь, но Василиса все так же продолжает улыбаться, услышав мою приветственную речь. Входит, не обращая внимания на мою недовольную мину. Знает, что не на нее злюсь.

– Завтрак принесла. И поблагодарить. Ника часто чудит, но такого не было… – суетится, накрывая на стол и параллельно разгребая бардак вокруг. – Мы все так переживали. Хотела к тебе еще ночью прийти, но Илья не отпустил. А я этот лес и без всяких карт знаю. Чего он.

– Действительно. Чего он боится отпускать в лес свою беременную женщину? Тебе давно кошмары сниться перестали после похищения? – в ее глазах вспыхивает удивление. Конечно, я знаю. Тут и ведьмой быть не нужно, чтобы понять, что такое не проходит бесследно.

– Пока Илья рядом все хорошо. Но когда уезжает, тревожно немного. Дом пустой, большой, – пожимает плечами и ставит передо мной тарелку с блинами. Запах умопомрачительный.

– А ему, думаешь не страшно? Мужики… Они тоже люди. Им тоже страшно и больно. Просто кто-то придумал, что они обязаны все держать в себе. А некоторые, что им можно больше, чем остальным, – машинально рву в руках салфетку в клочья, вспоминая, что пришлось пережить бедной Василисе, благодаря бывшему мужу. Ну “ой”, как сказала бы Ника. Кто-то в тюремной камере сегодня не слезет с унитаза. Ничего. Говорят, это даже полезно.

Василиса хорошая. Ее не испортили деньги. Она устояла перед всеми ударами судьбы и выбралась наконец из беспросветного мрака. Даже сейчас, когда она стала владелицей самой крупной сети отелей в стране, она стоит на моей кухне, моет кружки, собирает со стола крошки от печенья. Не из благодарности или потому что ей неприятно тут находиться. Просто потому, что может и хочет помочь. Это порыв, а не бремя.

– Тот урод уже в тюрьме, – ловлю ее руку и заглядываю в глаза. – Он не выберется оттуда до конца жизни. Дело было таким громким, что его никакие деньги не спасут. Просто позволь себе уже быть счастливой.

– А ты? Видела ваш фееричный разговор с Серым во дворе. Что это было? Я думала, между вами есть что-то. Он половину лета и всю осень околачивался здесь. Тебя искал.

– И за все это время не удосужился сказать о дочери. А еще же есть мать! – Василиса хочет что-то возразить, но я ее перебиваю. – Между нами ничего не может быть. И он вчера это в очередной раз подтвердил своей выходкой с деньгами.

– Он очень испугался. Привык уже ко многому. У него квартира отчего только не застрахована и есть абонемент в травматологию. Сама несколько раз чуть не поседела с Никой. Но таким, как вчера, Серого никогда не видела. Может, вам стоит поговорить?

– Василиса, я уже все это видела. Даже если отбросить его ложь, остается главное. Все отношения в моей жизни заканчиваются там, где начинаюсь настоящая я. В детском саду меня боялись родители и запрещали детям общаться со мной. В школе смеялись уже дети, и я бегала от них. А дети злые. Ко мне подослали парня, который мне нравился. Он притворился, будто влюблен и все понимает. А потом записал один из наших разговоров, который стал достоянием общественности. Вот и вся любовь.

– Но Серый другой. Он просто…

– Все они другие. Но больно потом мне. Та история была не последней, но очень хорошей прививкой. Меня тогда даже мама не поддержала. Не стала переводить в другую школу. Одиннадцатый класс, нечего метаться. Она говорила, что я сама виновата. Должна быть нормальной! А о том, как мне было заживо вариться в том котле, никто не спросил.

– Мне жаль, – обнимает.

– Не стоит. Но и сейчас продолжения истории с Сергеем я не хочу.