Он посмотрел на меня в упор. Я занервничала.

– Ну… И да и нет. Я знаю, что моя кровь может исцелять, но как именно это работает?

Судя по всему, Йосиф знал о моих способностях гораздо больше, чем я сама.

– Могу ли я исцелить кого-нибудь?

– В сущности, да. И любой может исцелить тебя. Ты – наше лекарство, в той же степени как и мы – твоё. Однако есть нюанс, о котором ты, похоже, не осведомлена. Лечит только кровь из правой стороны твоего тела.

– А левая не лечит?

Меня всегда слишком пугала моя странная особенность, чтобы я отважилась поэкспериментировать. Не считая того случая с Анной, Уильям был единственным человеком, который помог мне исцелиться.

– В левой половине твоего тела содержится уникальный яд. Небольшое его количество лишь парализует жертву, а в больших дозах он смертелен.

– Яд?

При этой мысли внутренности скрутились в тугой комок, и к горлу подступила тошнота. Меня охватило чувство вины.

Что, если бы клинок Кары попал мне в левую ногу? Я бы отравила Уильяма!

– Я понятия не имела, – сказала я, не веря своим ушам.

Тут же вспомнился тот день, когда мы с Анной обменялись кровью. Как же нам повезло, что она схватила меня за исцеляющую руку, а не за ядовитую!

– Полагаю, яд оказывает такое же действие и на… людей?

Было странно думать об Анне как о представителе иного вида, не такого, как я. Неужели мы и впрямь настолько разные?

Профессор словно бы слегка смутился.

– Нам не разрешается использовать умения для людей, Элиз, но да: твоя кровь может исцелить их или причинить вред.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать первую часть его высказывания.

– Почему нельзя исцелять людей? – с беспокойством спросила я, вспоминая, что один раз уже сделала это.

– Таков закон. И он очень жёстко соблюдается.

Я решила не распространяться о том факте своей биографии – просто на всякий случай.

– Простите, – сказала я. – Дело в том, что я выросла не в общине. Мои родители скрывали всё это от меня. И никогда не рассказывали, что есть другие.

– Они сделали то, что должны были, – для твоего же блага и ради блага всего нашего мира.

– Что это значит? – озадаченно спросила я. – Уильям говорил, что все ждут какую-то последнюю целительницу. Откуда он узнал обо мне? И откуда вы всё это знаете?

– Уильям слишком нетерпелив, – с улыбкой ответил Йосиф, – но он прав. Мы ждали тебя, и было очень важно, чтобы ты никому не рассказала, кто ты такая. Чтобы никто не выяснил правду.

Я рассмеялась.

– Ладно, это будет легко, поскольку я сама до сих пор не в курсе, кто я такая.

– Что ж, пришло время узнать. Именно поэтому ты здесь. – Профессор посерьёзнел. – Я расскажу правду о нас и о тебе. Много веков наш вид подвергался угнетению. Власть имущие привыкли жёстко контролировать нас.

Он говорил, сохраняя настороженный вид и словно бы к чему-то прислушиваясь.

– Незадолго до твоего рождения у моей жены было видение. Она узрела того, кто положит всему этому конец. Того, чья судьба тесно переплетена с судьбой нашего мира. Это дитя необходимо было уберечь. Мы разыскали пару, которая должна была произвести его на свет, и объяснили им, что они должны жить отшельниками и не рассказывать своему ребёнку, кто он на самом деле. Но теперь время пришло.

– Пришло время для чего? Я не понимаю.

– Ты должна исполнить пророчество, возглавить нас и повести на врага, – с энтузиазмом сказал профессор, размахивая руками.

Я расхохоталась. Единственная реакция, уместная в таких обстоятельствах.

– Вы же это не всерьёз?

Мой смех не произвёл на профессора никакого впечатления. Выражение его лица не изменилось.

– Не хочу показаться грубой, но это самая нелепая вещь, какую я слышала, – без обиняков сказала я.