– Человеческая враждебность! – крикнул рыжеволосый парень. Его голос тоже звучал довольно-таки враждебно.

– Не обязательно, – возразила девушка рядом с ним.

Другие студенты тоже заговорили:

– Если вспомнить историю нашего народа, можно сказать, что человеческая враждебность точно стала бы проблемой.

– Это было давным-давно! Времена изменились!

– История повторяется. Сейчас всё точно так же!

Доктор Никель поднял руку, призывая к тишине.

– Что ж, давайте подумаем, почему всё это время люди относились к нам враждебно, – сказал он, пытаясь направить дискуссию в нужное русло.

– Мы были самонадеянны, – предположила одна из девушек. – Мы пытались выдать себя за богов.

– Верно! – ответил кто-то ещё. – Если бы мы так себя не вели, люди реагировали бы по-другому.

– Ты издеваешься? – вмешалась угрюмая девушка с высоким «конским хвостом». – Тогда были убиты сотни потомков. Люди не хотели, чтобы мы жили рядом с ними. Они чувствовали угрозу. Всё закономерно.

– Закономерно? – переспросил Уильям. – Кто это решил? Не прикидывайся, будто не знаешь, что делается в Совете. Вы говорите о человеческой враждебности? А как насчёт нашей собственной враждебности по отношению к людям?

– Обе стороны были хороши, – вмешался профессор. – И обе пожинают плоды.

Следующий час я сидела тихо, слушая и усваивая информацию, пока доктор Никель взвешивал все аргументы за и против того, чтобы познакомить людей с потомками. Плюсы: лучший мир, свобода, публичность, перемены в жизни, сокращение преступности, плодотворное взаимодействие с людьми. И так далее, и так далее. Минусы: ксенофобия, преследование, секретные правительственные эксперименты, очередная война с людьми, борьба за власть в Совете. И так далее, и так далее.

Когда лекция закончилась, я ожидала, что Уильям уйдёт вместе с остальными студентами, которым снова было позволено пользоваться умениями. Однако он схватил меня за руку и направился к профессору.

– Привет, пап, – сказал Уильям.

И тут меня осенило. Я видела доктора Никеля на фотографии, рядом с моими родителями.

– Здравствуй, Элиз, – поприветствовал меня доктор.

– Здравствуйте, – ответила я, смирившись с тем, что буквально все здесь знают моё имя.

– Ну как, осваиваешься?

Я рассмеялась.

– Да, всё шло неплохо, пока какой-то безумный старикан не сообщил мне, что я обязана спасти мир.

– Так я и знал, что Йосиф сразу с этого начнёт, – раздражённо выпалил Уильям. – Что он ещё сказал?

– Ещё? Одного дурацкого пророчества недостаточно?

– Оно не дурацкое. – Уильям покосился на отца.

– Не стоит обсуждать это здесь, – сказал доктор Никель, бросив быстрый взгляд на открытую дверь аудитории. – Пойдёмте со мной.

Мы оказались в ярко освещённом и со вкусом обставленном офисе. Уильям закрыл за нами дверь и сел у стены, а я замешкалась, не зная, чего ожидать.

– Присаживайся, Элиз, – предложил доктор Никель. – Я понимаю, что всё это не так-то легко переварить.

Я молча села, понимая, что нельзя просто взять и отмахнуться от слов этого человека или счесть их чепухой. Он был профессионалом и знал моих родителей.

– Оракул может увидеть всё, что произойдёт. Но на переднем плане её сознания оказываются лишь те вещи, которые могут вызвать большие перемены и изменить будущее. Знать будущее – это тяжкое бремя. Когда что-то идёт не так, как следовало, тебе приходится наблюдать за неблагоприятным развитием событий или же вмешаться и изменить ситуацию. Вскоре после того, как ты была зачата, Оракул увидела тебя, Элиз. Она поняла, что произойдёт, если не предупредить твоих родителей. И предупредила их в ту ночь.

– В какую ночь?