– Тебе ничто не мешает в любой момент вернуться к завтракам из мучного и сарказма.

– Поздравляю! Ты только что регрессировал на пятнадцать лет назад. Подростковый возраст тебе идеально подходит. – Она показала на мои руки и обнаженный живот. – Можешь одеться, пожалуйста?

Раньше ты бы не попросила меня об этом. Ты бы обвила мою шею руками и подарила восхитительный поцелуй, который привел бы к тому, что наше расписание неизбежно съехало бы на пару часов.

Я взял со спинки стула футболку и надел ее. Для этого особенного дня – первого дня в статусе одинокого мужчины, живущего под одной крышей со своей бывшей девушкой, – я выбрал самую подходящую футболку: в центре моей груди теперь красовалась надпись «Игра окончена».

– Так лучше?

– Ты неисправим, – вздохнула она, закатив глаза. – Как ребенок. – Еще один вздох. – Как же я рада, что между нами все кончено.

Я раздраженно поджал губы:

– Я тоже.

– Ну и прекрасно!

Она взяла стул, подтащила его к шкафчику, забралась на него и потянулась за пачкой печенья, будь оно неладно. Когда она села по другую сторону стола, бросая гневные взгляды на кофе, который я приготовил только для себя, я понял, что следующие несколько дней в этой квартире будут похожи на отпуск в аду.

– Нам нужно все уладить.

– Ага.

Похоже, «уладить» в последнее время стало ее любимым словом.

– Как нам сообщить об этом ребятам?

– Не знаю. Как объяснить малышам, что мама и папа больше не любят друг друга, но все равно всегда будут любить их?

Матильда замерла. Ее печенье, словно маленький «Титаник» из сахара и гидрогенизированных жиров, стремительно тонуло в соевом молоке. Как ей может нравиться эта непригодная для питья дрянь, оставалось непостижимой загадкой.

– Ты хоть раз можешь быть серьезным, Арон?

– Я вполне серьезен. Мы говорим о судьбе трех наших подчиненных, которые вынуждены будут подчиниться решению, которое мы сейчас примем.

– Вот именно! – Она приложила пальцы к вискам. – Черт побери, основать компанию вместе было такой… глупой ошибкой.

В этот момент я почувствовал, как от моего сердца откололся маленький кусочек и упал, как в гулкую пропасть, куда-то в низ живота.

– Это не было глупо.

– Конечно, было. Первое правило успешного бизнеса – не смешивать личную жизнь с профессиональной.

– Три месяца назад ты говорила психотерапевту другое.

Она подняла брови:

– Ты о том, которого мы перестали посещать, потому что у нас больше не было денег, чтобы оплачивать его счета?

Тут она, черт возьми, права. Наше экономическое положение балансировало на краю катастрофы, находясь между Сциллой арендной платы, которую взимает домовладелец – человек столь же приятный, как кактус в заднице, – и Харибдой растущих затрат на бизнес. Особенно больно, когда я задумываюсь о бывших однокурсниках, которые хорошо устроились в теплых офисах процветающих международных компаний. Принадлежащий нам крошечный стартап по сравнению с их достижениями так же здравствует, как растение, пылящееся в углу ванной комнаты, которое никто никогда не поливает.

– Давай вернемся к делу, хорошо? Итак, наши ребята. – Она встала из-за стола и, засунув руки в карманы брюк, принялась ходить взад-вперед между раковиной и холодильником. – Если мы решим разделиться, я могу позвать с собой Флавию. Мы вместе разрабатывали приложения для здоровья. Может быть, она захочет работать со мной. Думаю, что согласится. – Матильда помолчала, обдумывая какую-то мысль. – Мне понадобится разрешение на использование твоей доли интеллектуальной собственности.

– Разрешение предоставлено.

– О, вот как? – удивилась она.

– Хоть мы и расстались, но мы же не в сеттинге «Голодных игр», где в конце только один может выжить.