Выйдя на сухую и твердую землю, сразу повалился на траву, стянул сапоги и, не открывая глаз, затянулся сигаретой. Красота! И все же, какие красавцы – лоси! В других частях и егерских обходах моего охотхозяйства таких исполинов мало. Средний вес взрослого пятилетнего лося там – около двухсот пятидесяти килограммов товарного мяса. А эти – намного крупнее. Я размышляю о том, что там, где охота на лосей интенсивная, где особо ценятся рога как трофей, крупные рогачи-производители добываются в первую очередь. Самочки же покрываются во время гона молодыми быками. Там лось и на пять отростков уже стал хорошим, ценным трофеем. А здесь лося никто бить не будет – это ж тащить его на себе километров двадцать до того же Пчелинска! Ну, если только такой вот местный абориген, как Петя, добудет и мешками за день перетащит. Только позже я узнал, что ошибался. Местные жители-браконьеры в мешках мясо не таскали. Били лосей только зимой и вывозили-вытаскивали по снегу на лошадях. А пока я наслаждался одиночеством, отдыхом, теплым днем и радостью своего существования в мире водяного и лешего, которые, кстати, как-то себя пока и не проявили, тьфу-тьфу. Где же мой проводник? Я встал. Тщательно затушил и раскрошил затушенный окурок и пошел по краю-опушке острова. Взлетевшая стайка глухарей чуть ли не из-под ног заставила вздрогнуть и встрепенуться. Ага! Вот вы где? Конечно! Кто сюда за ними придет? Я решил самостоятельно пройти по острову. Свернул влево и полез сквозь заросли малинника, ориентируясь по проблескам солнца. Поляны, попадавшиеся на острове, сплошь истоптаны лосями. Попадаются и их катышки. Даже беличьи погрызы шишек нашел. Несколько раз взлетали недалеко рябчики, но на выстрел не попадались. Пробовал манить – тишина! Конечно! Меня увидели – испугались! Ничего! Еще не вечер! Я уверенно прошел весь остров, который тянулся грядой метров на пятьсот. Вот где волчье царство! Но следов волков нигде не нашел, как и следов их присутствия. На опушке леса нарвался на большую стайку дроздов. Одним выстрелом сбил трех штук – вот и ужин будет. А где же Петя? И словно услышав мои мысли, из болота донёсся голос Пети: «Го-о-п! Го-о-п!». Он шел мне навстречу, то есть, обошел остров давно стороной и успел вернуться назад! Вот это «болотоход!». Я присел на поваленное дерево и дождался проводника.

– Ну, што, забіў глухара?

– Нет, Петя, – дроздов!

– Навошта ж яны табе?

– Будем их жарить.

– Ты будзеш іх есці?

– Конечно…

– А глухароў не бачыў?

– Бачыў. Но я тебе сказал, глухаря стрелять летом – преступление. Весной. На току – другое дело.

– Дык ён вясной худы. Сіні.

– Петя. Я глухаря стреляю не ради мяса.

– А навошта?

– Ради охоты. Ради азарта. Ради чучела.

– А ты і пудзіла3 робіш?

– Да.

– Ого, гэта добра. Але ж мяса трэба.

– А дразды?

– А хіба ж гэта мяса?

– Ну я тебе свое сало отдам, не переживай.

– І фляжку!

– И фляжку.

– Ну так і добра? – впервые за день Петя улыбнулся, – кали з фляжкой, дык і гэтыя птушаняты пойдуць.

– А я, Петя, лося видел! Огромного быка на двенадцать отростков. С самочкой. И канал видел.

– А як перайшоў? Ці пераплываў!

– Як-як: по плотине!

– Ото маладзец! А я не сказаў: думаю, хай егер скупаецца у вадзе.

– Ишь ты, фантазер, сам купайся.

– Дык я ўжо!

– Что?

– Скупаўся!

– Зачем? – Только теперь я увидел, я что он и выше пояса мокрый.

– Пераходзіў па дрэву канал, а яно абламілася, каб яго трасца ўзяла, укінуўся ў ваду.

– Вот! Не рой другому яму – сам в нее попадешь!

– Якую яму? Каму? – Петя уставился на меня.

– Да ладно. Присказка такая.

– А ты вумны, егер? Вучыўся дзе?

– Конечно. Но и ты ж не дурак!