Вдруг спиной чувствую от земли топот. Подхватываюсь. Действительно, слышу, что по лесу кто-то бежит в мою сторону. Хватаю ружье, рюкзак и вспоминаю, что кроме мелкой дроби и пары патронов с полукартечью с собой ничего нет. А топот приближается, и я уже слышу сопение диких кабанов, шелест ветвей. На всякий случай снимаю с предохранителя ружье и в просвете деревьев вижу мелькающие тени диких кабанов. Ха – это спектакль, который мне устроил Петя! Молодец, хорошо меня поставил. Удобно для стрельбы идут дикие кабаны. Я вскинул ружье, мысленно раз пять успел нажать на спусковой крючок. Боковым зрением заметил движение: ничего себе – Петя! Он бесшумно появился сбоку и уставился на меня из-под своих лохматых бровей:

– Ну што, егер, бачыў?

– Конечно!

– Сколькі іх было?

– Не считал, штук пятнадцать…

– Эх ты, егер! Васемнадцаць галоў. Тры свінні, пяць падсвінкаў, восем парасят і два секачы.

– А ты что, успел посчитать?

– Ха, каб я не знаў, —самодовольно ухмыльнулся Петя. – А чаго ж ты не страляў?

– А я и не собирался стрелять… Нельзя, нет с собой разрешения на добычу…

– Ты ж тут начальнік. Хіба табе нельга страляць парасёнка?

– Петя! Я не браконьер. Лицензии у меня в машине есть. Но если бы я хотел поохотиться, я бы тебе сказал и попросил помочь! А так я просто прошу тебя показать мне болото.

– Ну і добра. Малайчына, егер – не жадны да мяса. Гэта добра. Пайшлі.

Он развернулся и пошел, я засеменил за ним. Мы прошли по острову, и я заметил, что Петя специально провел меня по еще пахнущей дикими кабанами лежке, исподлобья наблюдая за мной: увижу ли я. Я только улыбнулся ему, глянул на разрытый мох и грязевую ванну: мол, вижу-вижу. Пройдя остров по полукругу, мы остановились на опушке у схода в болото. Я попросил Петю подождать, уточнил по карте местоположение и попросил рассказать о дальнейших планах. И тут меня Петя снова ошарашил:

– Нам ісці далёка, таму ты не спяшайся – ноч будзем з табой у балоце.

– Хм. Надо было предупредить наших…

– Што, баішся?

– Причем, «боишься». Будут волноваться.

– Я Валерыку сказаў.

– Что сказал?

– Што можам заначаваць.

– А! Ну и хорошо. Я, правда, еды много не брал.

– Я бачыў; галоўнае, што ты ў фляжку гарэлку заліў, а паесці – дык мы у балоце знойдзем!

– Найдем… Я вот до сих пор ни одного рябчика и ни одного глухаря не видел.

– Дык іх тут няма! Ты ж – егер. Якія глухары, калі сюды дзікія кабаны з лесу прыходзяць на ўсё лета з самай вясны.

– А-а, ты имеешь в виду, что на островах кабаны уничтожают кладки боровой дичи?

– А як жа ж! А што ж ім есці?

– Ну да, логично. А мы сегодня глухаря увидим?

– Канешне. І ты аднаго заб’еш, што-нішто, а есці нешта трэба.

– Нет, Петя. Глухаря я на еду бить не буду, и тебе не советую. Ясно?

– Ясна. А што есці будзем?

– Рябчиков постреляю, да и сало есть, хлеб, сыр, чай, котелок.

– Ха-ха-ха, ты ў балота сабраўся як на нядзелю! Але ж і добра…

Пройдя со мной по болоту дальше на юго-восток километра два, Петя остановился.

– Пойдзем прама – там будзе Мёртвае возера. Абойдзем яго бокам, а далей зноў прама. Так і выйдзем на другі востраў. Давай сваю карту.

Он показал мне Мертвое озеро, которое было обозначено на моей карте, и ткнул пальцем в синие черточки на зеленом поле:

– Тут востраў. Тут сустрэнемся. Ідзі ціха.

– А что, опять кабаны?

– Не, дзікія кабаны так далёка ў балота не заходзяць. Там ласі і глухары. А ў ласей цяпер гульні-вяселле, і яны злыя – могуць і напасці.

– Вяселле, говоришь, – усмехнулся я. По-русски «вяселле» – это значит свадьба. Да, действительно, мой проводник самый настоящий природовед-самоучка. Конец августа и начало сентября – разгар лосиного гона на нашей широте. И я уже несколько раз ощущал в болоте мускусный запах самца лося, а «лосиные» мухи и растопыренные следы копыт огромных рогачей, бродивших по болоту, свидетельствовали о том, что лоси здесь есть и чувствуют они себя сейчас превосходно.