Большая часть этого участка охотничьих угодий в пятнадцать тысяч гектаров представляла собой верховые болта, заболоченные сфагновые сосняки и сосняки-клюквенники. Верховые моховые болота тянулись в тех краях на десятки и десятки километров. А среди этого, казалось, бескрайнего и зыбкого ковра сказочными островами возвышались небольшие так называемые гряды, поросшие старыми-престарыми елями, соснами вперемешку с березами, осинами с хорошо развитым подлеском и подростом. Несколько раз ранее, обходя с егерем его обход, я с восхищением наблюдал на островах и на клюквенных кочках следы жизнедеятельности глухарей, тетеревов и рябчиков. А попадавшиеся лосиные следы порой возбуждали воображение своими огромными размерами. Естественно, местность эта не была обжита людьми, и за деревней Иглица, где и проживал наш егерь, дорога просто заканчивалась, превратившись в заросшие глубокие лесовозные колеи, тропинки и даже древние гати через протоки или деревянные шаткие кладки через узенькие ручейки. С Игорем мы приехали в Иглицу в шесть утра – в начале октября это еще темень. Быстро собрали оружие и, убедив егеря, что мы не заблудимся, и не стоит нас сопровождать, мы отправились по уже известной мне заросшей тропинке к спрятанной в глубине болота большой поляне, на которой некогда находилась маленькая деревенька или даже хутор Барсуки. Мы неторопливо прошли несколько километров по пути к Барсукам, вспугнули пару косуль на краю этой поляны и полакомились кисло-сладкими дичками в заброшенном саду давно не существующей деревни. Несколько тетеревов сорвались из густой травы, где мы нашли естественный галечник, весь изрытый птичьими лапками. Стало уже светло, когда мы за Барсуками вновь вошли в болото. Чахлые сосенки, осоко-сфагновые клюквенник, редкие березки встретили нас неестественной, даже немного напряженной тишиной. Рябчики на манок совсем не отзывались. Правда, несколько раз среди чахлого леса мелькнул болотный лунь: может, это он впереди нас поохотился и заставил притихнуть рябчиков? И вот только теперь, пройдя вглубь большого болотного царства, как я знал по изученной мною ранее карте, я и опомнился, что компас остался в куртке-ветровке, которая преспокойно сейчас лежит на заднем сиденье холодного «Запорожца». А вот и зря: компас сейчас нужен: дорожек-тропинок нет, небо заволокло тучами, вот-вот может и дождь начаться. Но делать уже нечего, и я направился по смутным ориентирам к виднеющимся вдалеке верхушкам деревьев на островах-грядах, чтобы по предполагаемому полукругу пройти километров десять по болоту и вернуться в Иглицу. Так мы по звериным тропам вышли на первую гряду, где успешно добыли первых двух рябчиков и тем самым вспугнули огромного лося с большими лопатообразными рогами. Лось, наделав много шума и треска, видимо, недовольный тем, что его, хозяина здешних мест, соизволили встревожить, не спеша перебежал с одной гряды на другую, позволив нам в бинокль вдоволь насладиться красотой его природной мощи и грации. На противоположной стороне нашего островка поднялось из папоротников семь или восемь глухарей, заставив нас от неожиданности схватиться за оружие. Как вертолеты, поднявшись над подлеском, они быстро скрылись, но мы ликовали: глухарь в наших краях чрезвычайно редкая птица. С одного острова мы перешли на второй, потом на третий и ближе к обеду должны были по моим расчетам выйти к мертвому озеру среди болота, именуемому озеро Черное. Но вот что-то подсказывало мне, что озером здесь и не пахнет: куда ни кинь взгляд – вокруг стволы сгнивших деревьев, топь, бульканье вырывающихся газов из «окошек» в трясине. Большое количество звериных троп пересекались между собой и уходили в разные стороны. Хотя мы и не шли напрямую по опасному болоту, а передвигались больше по звериным тропинкам, я к обеду точно понял, что мы заблудились. Об этом и сообщил Игорю, рассказав, что кроме Иглицы километров на двадцать вокруг нет ни дорог, ни деревень. Что ж делать? Конечно, мы, найдя сухой островок, сели перекусить. Была у нас, естественно, и бутылка водки, но мы решили только по чуть-чуть «сполоснуть горло» – надо же как-то выбираться. Перекусив, немного поспорили о том, в каком направлении находится Иглица, выбрали направление по плывущим облакам и пошли. Прошли больше часа: болото, островки – и никаких знакомых ориентиров, никаких дорог, квартальных линий, а уже тем более квартальных столбов. И тут я заметил старый-престарый геодезический тригонометрический пункт, проще говоря – вышку, маяк из жердей, высотой с трехэтажный дом. Старые жерди прогнили, покрылись толстым слоем сырого мха, но я, сбросив оружие и рюкзак, полез наверх. И уже на середине маяка я заметил ожидаемое: примерно в паре километров от нас на большой поляне среди болота стояло с десяток легковых машин.