Места в Кремле ей показалось мало. Припорошив оставшиеся строения, она выскользнула наружу и понеслась вдоль его крепостной стены. Метелица попыталась было накрыть и их своим заиндевевшим одеялом, но каменный Кремль оказался ей не по зубам. Снег никак не хотел держаться на его отвесных стенах. Белое веретено снова закружилось в ночном танце и, поднимая вокруг себя снежные вихри, двинулось дальше. В суете оно обхватило стены-хранители белесыми руками, и, обогнув его, расплылось по притаившемуся подо льдом Волхову.

Ну а тут зимней егозе было уж самое раздолье. Хоть вместе с полуночником отправляйся, хоть на юг стели свою мутную поволоку. Но ночной хозяйке этого показалось мало. Погуляв по Софийскому берегу, она, не ступая на Великий мост через Волхов, вбежала по другому берегу на Торговую площадь. Разметав по нему свои снежные подарки и желая досадить не ждавшему ее люду, метелица вернулась к реке. Она со свистом пронеслась обратно по мосту, превращая в сугробы стоявшие на нем базарные прилавки. Но и на этом полуночница не успокоилась и с высоты переправы, будто низвержение виновного преступника, полетело вниз все, что оказалось ей под силу столкнуть.

Добежав до края, снежная круговерть ненадолго спряталась под мостом, а потом как ни в чем не бывало, вернулась на берег Торговой стороны. Тут она долго тоже не задержалось. Ненастье рассыпалось, разбрелось по мелким улочкам Славенского конца. Здесь в исходящем от окон свете ночную гостью кое-где уже можно было рассмотреть. Было видно, что горели свечи в церквях у Торга. Не спали в усадьбах, что расположились по обе стороны от Виткова переулка. По всей видимости, у проживавших здесь знатных бояр были серьезные причины, чтобы жечь в тяжелых многогнездовых шандалах дорогие восковые свечи.

Но ночную гостью это никак не смутило. Вероятно, восточная часть города снежной разбойнице чем-то особо не приглянулась и в отместку она высыпала на нее столько снега, сколько не принес сюда весь февраль. Не забыла она и об иноземных гостях, коих за чужую речь всех здесь немцами зовут: и что недавно в город пожаловали с кипами дорогого сукна из Фландрии, и тех, что с мешками соли из-за Варяжского моря приехали. Не со странным вкусом солью морянкой, что из Заволочья повадились привозить молодые люди. И не с промыслов бояр, что под близкой к Новгороду Русой находятся, а с далекого немецкого городка с завораживающим славянское ухо названием Любице.

Несмотря на высокий частокол и хорошую охрану Ганзейских купцов, не пожалела своего добра белокрылая метелица и на Святого Петра, покрывая им немецкую церковь и готское подворье. Потом, словно вспомнив о чем-то важном и забытом, проказница вернулась к Ярославовому дворищу, откуда шла глубокая канава к Славной улице. Уложенные в ней деревянные трубы стали очередной ее мишенью. Прошло немного времени и уже ничто не напоминало о строящемся городском водопроводе. Вскоре были тщательно занесены и все дренажные канавы, после чего городские улицы стали не только белехонькими, но и ровными, как Илмерьский лед.

Ненадолго замешкавшись, взвилась завируха над Ильина улицей, пронеслась над ней до самого конца и, уткнувшись в городскую стену, повернула обратно. Словно желая получше разглядеть церковь святого Спаса, покружила она снежным вихрем вокруг стен ее каменных. Замела, залепила метелица святой храм с фресками знатного мастера Грека. Досталось и стоящей через дорогу церкви Знамения Богородицы. Да еще как досталось. Минута, другая и не видно стало стен ее бревенчатых. Прикрыла снежными ставнями узкие глазки-окольницы и, только тут успокоилась.