Я не успел закончить мысль. Воздух над тем местом, куда я бросил ингредиенты, вдруг… заискрился. Невидимая точка начала пульсировать, как маленькое сердце. И вдруг – ПУФФФ!

Не гром, не взрыв, а именно ПУФФФ! – громкий, как лопнувший воздушный шарик, размером с дом. И из этой точки вырвался не купол, а… целый фейерверк! Только вместо огней – миллиарды разноцветных конфетти! Крошечные, блестящие, всех цветов радуги: красные, синие, зелёные, золотые, серебряные! Они выстрелили вверх веером, как сумасшедший фонтан, и начали медленно, красиво осыпаться обратно, кружась в воздухе, подхваченные ветром и дождевыми струями.

– Ого-го! – выдохнул я, забыв и про дождь, и про разочарование. Это было потрясающе красиво! Как будто кто-то высыпал в небо гигантскую коробку с блёстками. Конфетти падали на мокрую траву, на крышу сарая, на кусты, на меня… Они не таяли, а мягко ложились, покрывая всё вокруг тонким, переливающимся слоем. Дождь, смешиваясь с конфетти, превращался в разноцветные струйки.

Я стоял, раскрыв рот, ловя ладонью блестящие бумажки. Они были тёплыми на ощупь и пахли… леденцами! Да-да, именно так – сладкой ватой и фруктовыми конфетами!

– Уау! – засмеялся я. – Получилось! Только не то, что хотел, но… чертовски красиво!

Эйфория длилась ровно до того момента, пока я не представил, КАК это всё выглядит со стороны. Мой двор, забор, сарай, кусты – всё было усыпано конфетти. Как новогодняя ёлка после детского утренника. Только ёлки не было, а дождь продолжал лить, превращая землю в разноцветную кашу из блёсток.

– Ой-ёй-ёй… – пробормотал я, чувствуя, как восторг сменяется паникой. – Бабушка… Она же сегодня вечером приезжает! Как я это уберу? Лопатой? Пылесосом? Они же повсюду!

Я бросился к ближайшему кусту, пытаясь стряхнуть с него конфетти. Но бумажки прилипали к мокрым листьям, как банные листы к спине. Я попробовал подмести крыльцо – конфетти просто плавали в лужах, создавая радужные разводы. Это была катастрофа! Красивая, блестящая, пахнущая леденцами, но катастрофа!

– Сёма! – закричал я в отчаянии, вбегая в дом. – У нас беда! Большая, блестящая беда!

Кот, сладко дремавший на диване, открыл один глаз. Увидев меня, облепленного разноцветными бумажками с ног до головы, он медленно поднял голову. Его зелёные глаза округлились. Усы дрогнули. Он слез с дивана, подошёл, осторожно потрогал лапой, мою мокрую штанину, усеянную конфетти. Потом поднял морду и уставился на меня с немым вопросом: «Чего натворил на этот раз?»

– Это… это был несчастный случай! – оправдывался я. – Я хотел сделать зонтик от дождя! А получился… ну… конфетти-салют! Теперь весь двор в блёстках! Бабушка меня убьёт! Помоги придумать, что делать!

Сёма фыркнул. Казалось, он пожал плечами (если бы у него были плечи). Потом он наклонился и… лизнул конфетти, прилипшее к моему кроссовку. Обнюхал. И вдруг его глаза загорелись азартом! Он прыгнул на пол и начал ловить падающие с меня бумажки! Бат-бат лапой! Прыг! Ещё прыг! Он гонялся за блестящими штучками, как за мухами, подпрыгивая и кувыркаясь. Конфетти летело во все стороны. Теперь не только я был в них, но и половина прихожей!

– Сёма, нет! – завопил я. – Не помогаешь! Ты усугубляешь! Прекрати!

Но Сёма был в ударе. Он носился по комнате, сбивая с тумбочки пульт, задевая хвостом стул. Он увидел конфетти, закатившееся под диван – и нырнул туда! Оттуда послышалось яростное шуршание и довольное урчание.

Я стоял посреди хаоса, с головы до ног покрытый разноцветной бумагой, под аккомпанемент дождя за окном и кошачьего победного урчания из-под дивана. Чувство надвигающейся гибели сжимало горло. Бабушка… Она чувствует магию за версту. И у неё нос, как у ищейки! Она войдёт, всё увидит, всё унюхает (конфетти-то пахло сладко!) и… фолиант будет закрыт для меня навсегда. А может, и хуже. Она заставит меня собирать каждую блёстку пинцетом! Или, что страшнее, расскажет маме!