Кендзи вспомнил, как он чувствовал себя после первой ночи в кузнице – усталым, опустошенным. Теперь он понял, что это была та самая плата.

«Мне нужно научиться использовать его», – сказал Кендзи. Это было не желание, а осознание необходимости. Он не мог полагаться только на инстинкты и помощь меча. Он должен был контролировать его.

«Я не могу научить тебя владеть клинком», – ответила Сакура. – «Мой путь – путь духа, а не стали. Но я могу помочь тебе понять мир, в который ты теперь вовлечен. Я могу чувствовать энергию йокай, их слабости. Я могу защитить нас от некоторых из них, или дать время. И я могу попытаться защитить тебя… от влияния самого меча».

Она смотрела на него серьезно. «Куроганэ но Тамашии… я чувствую в нем великую силу, но и глубокую тьму. Он не злой сам по себе, но он был выкован для войны и уничтожения. Он несет отпечаток всех битв, которые видел, и всех жизней, которые отнял. Он может попытаться изменить тебя, Кендзи. Сделать более агрессивным, безжалостным. Ты должен быть сильным, чтобы сопротивляться этому».

Кендзи слушал ее слова, чувствуя, как его прежний мир кузнеца отступает все дальше. Он никогда не думал о таких вещах – о духах в стали, о влиянии оружия на душу. Но после того, что он пережил, он не мог сомневаться в словах Сакуры.

Остаток ночи прошел относительно спокойно, хотя каждый шорох в лесу заставлял их вздрагивать. Сакура поддерживала слабый защитный барьер вокруг поляны, ее *ки* ощущалось как тонкая, но прочная нить, натянутая вокруг них. Кендзи сидел у костра, глядя на меч, пытаясь понять его, почувствовать его без прикосновения.

На рассвете они продолжили путь. Туман рассеялся, открывая величественные горные пейзажи. Но красота природы теперь казалась обманчивой. Они шли медленно, экономя силы.

По дороге Сакура объясняла ему основы мира духов, как она его видит. Она рассказывала о разных типах йокай – от относительно безобидных *Кодама* (духов деревьев) до злобных *Они* (демонов) и хитроумных *Кицунэ* (лисов-оборотней). Она учила его различать их ауры, чувствовать приближение опасности не только слухом, но и более тонким, духовным чутьем.

«Попробуй», – сказала она, остановившись у старого, корявого дерева. – «Закрой глаза. Расслабься. Почувствуй *ки* вокруг. Это энергия жизни. Она есть во всем – в деревьях, в камнях, в воздухе, в нас самих».

Кендзи попытался. Он закрыл глаза, отбросив мысли о страхе и усталости. Он сосредоточился на ощущениях – запахе влажной земли, прохладе воздуха на коже, звуках леса. Он почувствовал легкую пульсацию в своих руках, отголосок энергии меча. Он попытался расширить это ощущение за пределы себя.

Поначалу ничего не происходило. Затем, очень слабо, он почувствовал… что-то. Теплое, спокойное присутствие, исходящее от дерева. Оно было очень слабым, почти неощутимым, но оно было там.

«Ты чувствуешь дерево», – тихо сказала Сакура, ее голос прозвучал ободряюще. – «Хорошо. У тебя есть предрасположенность. Возможно, из-за меча, или… возможно, она всегда была в тебе, просто скрыта».

Они продолжили путь, и Кендзи практиковался. Он старался чувствовать *ки* земли под ногами, деревьев рядом, воды в ручьях. Это было сложно, и часто он чувствовал лишь усталость и разочарование. Но иногда, на мгновение, у него получалось почувствовать нечто большее, чем просто физический мир.

Они не могли позволить себе долго тренироваться. Опасность была слишком близко. Вскоре они снова почувствовали это – резкий холод, искажение воздуха, неприятный запах.

«Впереди», – прошептала Сакура, указывая на изгиб тропы. – «Два… нет, три. Они прячутся».