Еще было светло, и друзья решили сразу искать себе ночлег, но прежде нужно было пожрать, благо деньги, вырученные за краденые «цацки», не были истрачены. Среди купюр оказались и недавно выпущенные советские гоззнаковки, и царские «николаевки» или «романовки», и «керенки». В общем, все, что в настоящее время было в ходу. Набрав в ближайшем магазине продуктов, они устроились за большим пакгаузом, который находился метрах в двухстах от вокзала, сразу за тополиной аллеей, развели костерок и накрыли импровизированный стол. Но едва они приступили к еде, как откуда-то из кустов вылезло несколько чумазых харь.

– Местная шпана! – тут же определил Пузырь, выуживая финачом из консерновной банки сальный кусочек говяжьей тушенки. – Сейчас докапываться будут до нас. Так что готовьте ножи.

Пацаны, появившиеся из кустов, глядели на гостей не то с подозрением, не то с явным превосходством, к тому же недобро, что не предвещало ничего хорошего.

– Вы кто такие? – спросил чужаков невысокий широкоплечий пацан. Волосы на его голове выгорели за лето и теперь походили на спелое ржаное поле.

– Мы кто? Люди, разве не видишь, – просто ответил ему Ленька.

– А ты чо в бочку-то лезешь? – нахохлился широкоплечий. – Мы ведь пока с вами по-хорошему.

– Ну и мы по-хорошему, – сказал Пузырь и добавил: – Пока…

– Так все же откуда вы? – не отставал широкоплечий. – Что не местные, так это ясно. Своих мы всех знаем.

– Мы из Кинели, на товарняке приехали, – решил удовлетворить любопытство широкоплечего Ленька.

– Ну и зачем сюда приканали?

– Зачем? – переспросил Пузырь. – А вы подсаживайтесь к нашему столу, там и поговорим. Жрать хотите?

– Это можно! – заявил долговязый пацан. На нем был рваный туркменский чапан, из-под которого выглядывала ситцевая косовортка. Точно такими же чумазыми, одетыми в старую рваную одежду выглядели и его дружки.

– Садитесь! – предложил Мишка, когда местные подошли. – Я Михей, – он протянул руку широкоплечему.

– А я – Беляш, – ответил тот.

– Ты что, беляши любишь? – спросил его Пузырь.

– Нет, просто моя фамилия Беляев, – пояснил паренек.

– Ну а я – Ленька Сокол, – отрекомендовался Ленька. – Это так меня кличут, потому что моя фамилия Сокольников.

– Ну а это Кешка Пузырь, – указывая пальцем на самого маленького своего товарища, произнес Мишка.

– Не хилое погоняло, прямо ухохочешься, – заметил Беляш.

Настала очеред представиться остальным товарищам Беляша.

– Выпить хотите? – неожиданно спросил новых знакомых Пузырь.

– А что, есть что-то? – недоверчиво посмотрел на него долговязязый по кличке Циклоп. У парня был один глаз, второй же, как он позже пояснил, ему еще в раннем детстве выбили из рогатки во время уличной драки.

– А стакан-то хоть есть, а то из горлышка лично я не могу, – заявил Циклоп. – Нет? Ну тогда я сбегаю на вокзал – там на площади несколько закусочных, где можно стибрить стакан.

Он быстро вернулся, и тут же принесенный им стакан с водкой пошел по кругу.

– А вы надолго в наш город? – чуток засоловев, спросил Беляш.

– Если легавые не заметут, то надолго, – усмехнулся Пузырь. – Мы ведь приехали, чтобы в банду какую-нибудь вступить. Надоело уже в этой Кинели по мелочам стрелять. Не подскажете какую-нибудь подходящую?

Беляш фыркнул.

– Это в вашем захолустье банды, а у нас бригады, понятно? – произнес он. – Могу подсказать одну такую, там как раз есть нужда в свежей силе, но прежде мне надо спросить дозволения у бригадира, чтобы вас к ним привести. Без этого нельзя – могут и пятый угол устроить или даже «пером» пописать. Давайте доживем до завтра, а там уж решим, что да как.