– Но, господин, мы же сюда приехали не за дочерью Авира следить, и уж тем более не по лесам и деревням искать её, – начал тихо лепетать Косак, не рискуя смотреть в страшные глаза посла.

– Лично я приехал нанести Князю Авиру визит учтивости и посмотреть на его дочь, которая почти на выданье. А ты зачем сюда приехал? – посол навис всей своей мощной фигурой над съёжившимся казначеем.

–Так вы же, вы же, – начал заикаться Лишель. – Вы же мой господин. Куда вы, туда и я.

Где-то за спиной он услышал сдавленный смешок и, с негодованием обернувшись, он встретился с насмешливым взглядом ожившего Рарога Хорса, который обливал его желчными презрением.

– Замолчи, – резко оборвал Вулгер. – Я услышал больше, чем хотел. Сейчас, я жалею, что дал тебе повод лишний раз разинуть свой поганый рот и не оставил тебя в столице.

Пристыженный казначей крепко сжал зубы и отвернулся, в глубине души костеря самыми изощрёнными проклятиями зазнавшегося посла, который оказался жутко падок на молоденьких девок. Подумать только, будто их в столице мало было! А с влиянием и деньгами советника – так вообще все женщины, ну кроме супруги Атея Ясного, могли бы стать доступными для него. Только помани пальцем. Досталось мысленных проклятий и безмолвному соратнику, который следовал за Вулгером как верный старый пёс, время от времени злобно щерясь на окружающих, норовя больно куснуть тех, кто не угоден хозяину.

Вдруг ворота, которые вели в главный внутренний двор с колодцем, открылись стражами, и во двор вышел Навой в сопровождении Макуша Леденя с его сыном – Нежко. Бледность Навоя могла посостязаться с кожей обескровленного покойника, которого поднял ради магического интереса начинающий некромант. Так ещё и разводы сажи придавали его внешнему виду дополнительный колористический контраст. Двое других его сопровождающих в некоторой степени выглядели ещё достаточно живыми, хотя также были изрядно замараны сажей и отягощены бессонной ночью, что весьма красноречиво говорило о том, что они провели на пожарище вторую часть праздника.

Навой Краснояр тяжело прошагал сначала к Радаславу, быстро обменялся с ним несколькими фразами. Потом он направился к Арку, который начал в очередной раз чему-то поучать, судя по его активной жестикуляции, одного из своих сыновей, Лисьего Одуванчика. Но потомок лишь безучастно кивал, так что с таким же эффектом Арк мог бы наставлять на путь истинный и крепостную стену. С этим Князем советник Авира Воибора тоже долго не вёл душевных разговоров, и только под конец сокрушительно покачал головой и махнул рукой, будто отпуская на все четыре стороны рыжего Князя с его людьми. Потом советник в сердцах плюнул себе под ноги и оглядел всех тех, кто собирался уже покидать замок. Он будто выискивал кого-то ещё.

Как ни прислушивался Вулгер Корт, но так и не смог разобрать, о чём состоялся разговор между советником и двумя Князьями, а всему виной были неутихающий гул человеческих голосов, истошный детский плач и конское ржание. Посол нахмурился и крепко сжал губы, досадуя на эту утомительную для его ушей какофонию звуков.

– Все готовы? – зычный голос Радаслава разнёсся по внутреннему двору. Сидя уже в седле, он объехал свой небольшой отряд, считая очередной раз людей. Мужчина убедился, что все приехавшие собраны в должном количестве. Но, правда, с качеством было похуже – многих из его воинов безжалостно мучило похмелье. Так что не утихающий ор ребёнка доводил многих до беззвучных проклятий и очень явных тяжёлых вздохов. – Малава, успокой уже наконец этого ребёнка, иначе я за себя не ручаюсь! – заголосил Князь, крепко натягивая узду, чтобы осадить коня.