– Клянусь, не видел!

– Это может значить только одно…

– Что он притворяется? – предположил Сэм, с трудом сдерживая дрожь в коленках.

– Сам подумай, Сэм! У него губы синие, и бледный как смерть, и пальцы дрожали, и недоедал наверняка… Он, скорее всего, был болен. Сердечник…

– Час от часу не легче! – чертыхнулся Фил, обходя стол стороной, и сделал остальным жест, чтобы следовали за ним. – Везём его к Викене. Возьмём мою повозку, чтобы не привлекать внимания. Сэм, ты на козлах!

В планы Фила никак не входило возиться с трупом, но, если кто-то из вездесущих журналистов сделает случайный кадр, гораздо сложнее потом будет объяснить всё жандармерии и… дяде.

И почему из всех наследников Кэнтвелла такие истории приключались именно с ним?..

Общими усилиями им с Сэмом и Крис удалось обмануть постояльцев паба и его хозяина, что «их друг просто перебрал с пивом». Тем более, что следов крови действительно нигде не нашлось… Оттаскивая пресловутого островитянина от туалетной комнаты, в которой пахло хуже, чем в канализации, Фил нёс его под руку и улыбался трактирщику, мысленно утешаясь тем, что актёрскими способностями ничем не уступал любовнице брата.

– Шеф, мы последние, с кем видели этого парня! – С лица Сэма струился уже десятый пот, пока он затаскивал Майкла в возок вперёд ногами. – Когда пойдёт расследование, мы будем первыми, на кого подумают!

– Из-за нас человек умер, – подала голос Крис, держась за бок и всхлипывая. – Мы совершили преступление… Какой кошмар!

– А ну отставить панику! – безжалостно прикрикнул на них Фил, не желая признаваться себе в том, что сердце щемило от тех же мыслей. – Никто не ведёт этим психам счёт – одним больше, одним меньше… А коль придёт его жена плакаться, заткнём ей рот деньгами.

Это звучало цинично и безжалостно, и Фил сам корил себя за это, но кто-то же должен мыслить хладнокровно! А о морали они подумают позже…

На улице стояла глухая беззвёздная ночь, когда трое заговорщиков тронулись в путь. Ночной город встретил их размытыми после дождя дорогами, туманом, из-за которого дальнейший путь было почти не видать, и яркими огнями уличных фонарей. Наконец, они рассмотрели вдали массивные белые ворота, за которыми возвышались кроны пихт – любимых деревьев Бориса. Они оставили повозку на заднем дворе, и Сэм потащил парня «на своём горбу» через весь сад. Охранники ответственно несли службу, патрулируя периметр, и Фил заставил Сэма и Крис перепрыгивать через забор, чтобы не попасться им на глаза, а потом и сам едва не очутился под прицелом фонариков и овчарок, почуявших шаги незнакомцев.

– Возьми его за ноги, а я за руки, потащим к заднему входу. Давай, Сэм, давай! Некогда завязывать шнурки!

Увидев перед собой длинную ковровую дорожку, выполненную в красных тонах, Фил с облегчением вздохнул: и правда, осталось совсем немного! Преодолев лестницу, он почувствовал, как запахло химикатами: сгустки фосфора и фтора. Сердце забилось бы чаще от радости, если бы впереди за прозрачными дверьми не промелькнул хрупкий женский силуэт в дорогом атласе. Явно не одна из горничных!..

Сердце и правда застучало быстрее, но точно ли от страха?..

– Быстро, тащите его в шкаф! И сами полезайте туда! Скорее! Она идёт!

– Кто идёт, шеф?.. Для воздуха-то щёлочку оставьте!

Фил едва успел натянуть на лицо улыбку и, опираясь на дверь белого дубового шкафа для верхней одежды, скрестил ноги и уставился в окно так, будто рассматривал садик за домом. Он услышал, как Крис ойкнула, что Сэм отдавил ей ногу, и чуть ли не до крови закусил губу.

– Ой, мошка! Ай-ай-ай, мисс Маддалена! Искусают ваше милое личико, кто виноватым будет?..