Воздух вдруг густеет, как после бури или продолжительный грозы. Становится немного тяжелее дышать, и тогда рядом с ухом я слышу заманчивое потрескивание магии. Тени стекаются от деревьев, кустов и даже травы, собираясь прямо подо мной лужицей. Она поднимается наверх, принимая сначала плохо различимые очертания. Что-то непонятное, без контуров и единой формы. Расплывается, растекается живой тьмой – в такие моменты даже меня охватывает страх, хотя я знакома с природой этой магии.

Она слишком быстро и слишком резко сужается, принимая знакомые черты лица и форму тела. Не успеваю вскрикнуть, отступить хотя бы на пару шагов, чтобы убежать от тянущихся ко мне рук. Одна из них, не давая улизнуть, ловко перехватывает моё запястье. Другая проскальзывает за спину, поглаживая кожу сквозь ткань платья. Тьма принимает форму высокой мужской фигуры с растрепанными от резвой езды волосами. С идеальным лицом и победоносной улыбкой.

– И как же мне играть с тобой, если ты вечно нарушаешь правила? – шепчу я, поджимая губы. – Это было нечестно!

– Играть по правилам – не моя сильная сторона. Уж ты то должна это знать.

Александру достаточно сделать вперёд какие-то несчастные пол шага, чтобы я приглушенно пискнула, предприняв попытку увеличить между нами расстояние. Вот только его рука, прижимающаяся к моей спине, не дает этого сделать – он крайне решительно толкает меня вперед, отчего любое понятие о дистанции пропадает окончательно. Александр слегка наклоняет голову. Так медленно, будто он хищник, а я – загнанная в угол жертва. Посмею ли я дёрнутся, когда пальцы на моём запястье чуть разожмутся, выпуская руку, и мягко соскользнут по щеке вверх, к виску?

– Я всё думал. Можно ли это счесть за судьбу? – теплое дыхание касается щеки, и я медленно моргаю.

– Что именно?

– То, что твои родители решили связать твою жизнь с моей. Не с моими старшими братьями. А со мной.

Я рассматриваю лицо Александра, пытаясь прочитать его эмоции в этот момент. Что за вопрос такой? Что за интонация в его голосе? Задумчиво поджимаю губы, смотря куда-то ему за спину – там, за лесом, встает солнце.

– Не знаю. Я в судьбу не верю, – я медленно пожимаю плечом, вновь возвращая взгляд на его лицу. – Но знаешь, чего я хочу? Помнишь, нам рассказывали, что раньше, ещё до образования Садов, женившиеся люди связывали друг друга магией? Судьбой это, конечно, не будет. Но ты же мне в этом капризе не откажешь?

– Оказывается, я вообще мало в чём могу отказать тебе, Селена, – Александр сокрушенно прикрывает глаза и качает головой. – Боишься, что я могу убежать от тебя куда-нибудь? Например, к тем прекрасным дев…

Я тихо шиплю, бесшумно шлепая Александра по груди ладонью, пока он запрокидывает голову назад и тихо смеётся. Его руки отпускают меня ненадолго – лишь для того, чтобы он сам успел присесть, обхватить меня под коленями и легким, совершенно безболезненным движением, запрокинуть моё возмущенное тело себе на плечо. А затем начать кружится – так, что у него самого не закружилась голова, а я чередовала смех с легкими рывками недовольства.

Я медленно и как-то… лениво распахиваю глаза. Уже не пытаюсь найти удобное положение в карете и просто довольствуюсь тем коротким временем, пока мышцы тела по итогу не занемеют. Я сижу на мягкой обивке диванчика, согнувшись в талии и подложив ладони под щеку. Уже чувствую, как по правой ноге пробегается неприятный разряд тока, когда к конечностям не поступает кровь из-за положения. Требуется пару минут: проморгаться, согнать с себя остатки сна и проснуться окончательно.

И стоит мне взглянуть прямо перед собой, как я вижу Мишу. Он сидит, чуть повернув голову в сторону и отодвинув пальцами шторку. Мне хочется поморщиться. На душе кошки скребутся, и это кажется столь неприятным и шокирующим – то, что не бросилась отчитывать друга сразу же, как только покинула шатер. Друга ли? Мишу ли? Я всматриваюсь в него слишком внимательно. Пытаюсь уловить воронье повадки или рассмотреть ещё одни тайны, которые он мог бы от меня скрыть. Подумать только… Тот ворон, следовавший за нами по пятам, Алистер…