Свадьба была не за горами, и женщина-пекарь надеялась, что скоро увидит свою повзрослевшую дочь, с которой рассталась, когда малышке было пять. Они не виделись целых пятнадцать лет, потому что процесс получения иммиграционной визы, затянувшийся на долгие годы, зашёл в тупик…

Хотелось бы, чтоб эта история имела такую концовку, какая бывает в армянских сказках: чтобы сбылись мечты жениха, невесты и её матери и с неба упали три яблока, но… Нашим героем двигало неуёмное желание разъезжать на лимузине, и он всё чаще и чаще пользовался дорогостоящими услугами: на лимузинах ездил за продуктами, бесцельно катался по оживлённым улицам, посещал элитные заведения, а тем временем водитель часами ждал его в автомобиле.

Денег не хватало. Сначала из дому пропали украшения жены брата, через месяц – сестры, затем – матери. Домочадцы сначала подозревали соседей, но, когда убедились, что это его рук дело, выгнали из дома. Тётя, которая недавно переехала в их город из далёкого горного села, приютила его в своей каморке. В благодарность он устроил её на свою работу, где пользовался большим уважением.

Пекарня закрывалась всего на два часа – с часу до трёх ночи. И в это же время произошло ограбление. Это было ужасно – совершить такую кражу, особенно там, где тебя любят и ценят… Но юноша был не в силах совладать с лимузиноманией: она была превыше всего…

Он вынес со склада двадцать ящиков масла, девятнадцать из которых продал городским пекарням по цене ниже себестоимости. Один ящик не удалось сбыть, и он принёс его тёте. Та в тот же вечер растопила всё масло, как это издревле делали в их горном селе, чтобы потом на нём готовить. Аромат топлёного масла разнёсся по всему двору.

Несмотря на то, что тётка охотно употребляла масло, спустя время она всё же сказала хозяину: «За всю неделю ни разу не сомкнула глаз. Эту кражу совершил наш Хев…»

Хозяин пекарни позвонил юноше и стал уговаривать вернуть деньги за украденное масло и подобру-поздорову расстаться. Тот стал угрожать в ответ, после чего смачно выругался и резко оборвал разговор – точно так же поступили бы его «собратья» из фильмов. У хозяина не оставалось иного выхода, кроме как позвонить в полицию.

Юношу задержали в одном из оживлённых кварталов города в тот самый момент, когда он, одетый с иголочки, выходил из лимузина. Растерянная, изумлённая толпа издали с повышенным интересом наблюдала за его арестом. А юноша был польщён этим вниманием, чувствовал себя таким важным! Это был «звёздный час» Хева…

Перевод автора

Среди студентов столичного медицинского института было много детей влиятельных чиновников. В этой «богемной» среде Ева, отличающаяся своей скромностью, была «вне конкуренции». Утром, когда студенты стекались ко входу в учебное заведение, университетский двор превращался в подиум для показа мод. В девяностые годы здесь проходили шоу на показ, демонстрировались шубки из натуральных мехов и развевающиеся от ереванского ветра платья, купленные исключительно в магазинах брендовой одежды.

На время летних, зимних и весенних каникул Ева возвращалась в родной посёлок, помогала матери-стоматологу с выпечкой кондитерских изделий. Одно пирожное приносило доход в размере пятидесяти драмов[3] – цена одного коробка спичек. Чтобы купить самую дешёвую обувь, надо было продать двести кусков… А чтоб оплатить год обучения – тысячу четыреста… У её сестры-красавицы, бабушкиной любимицы, была задолженность за предыдущий год обучения, а ей хоть бы что.

У бабушки дёргался глаз… «Как ни посмотрю, Ева останется в девах, – ворчала она. – И в кого такая уродилась?»