Против желания мысли заработали в криминальном направлении. Интересно, есть ли у красавчика Поля лыжный костюм серо-синего цвета?

– Вы ее хорошо знали?

Фрау Мюльке заинтересованно рассматривала подтянутого господина, появившегося в холле.

– Кого? Бредли? Совсем не знала. Так, поболтали в первый день, буквально пара фраз. Ей было явно не по себе. Типичный синий чулок. Фиона, посмотри на Гастона, может, пригласим его к нам?

Даша едва глянула на мужчину.

– Значит, она никем и ничем здесь не заинтересовалась?

– Абсолютно. Только жаловалась, что здесь все слишком дорого и совершенно некуда пойти. Спортсменкой она точно не была.

– Тогда зачем приехала сюда?

– Как будто выиграла путевку. Вот уж повезло, так повезло.

– Хотите сказать, что фрау Бредли приехала одна и никого здесь не знала?

– Нет.

Даша задумчиво перекатывала стеклянную ножку между пальцев. Или она права, и с мужчиной ругалась другая женщина, или погибшая была не так проста, как хотела казаться. И единственный способ это выяснить – разыскать джентльмена в серо-синем комбинезоне. Уж он-то точно должен знать, с кем катался на лыжах.

– Кто же тогда был тем мужчиной, с которым я ее видела? – пробормотала она.

– Что? – Фрау Мюльке перестала наконец глазеть по сторонам. – Какой мужчина?

Оставив бокал, Даша пояснила:

– Это та самая причина, по которой меня осаждает местная полиция. Я видела, как эта Бредли выясняла отношения с каким-то мужчиной, буквально вешалась ему на шею. Он ее оттолкнул, она упала и скатилась, как мне показалось, в пропасть. Но потом оказалось, что видела я их во-он на том холме. – Она указала на склон за окном. – А там разбиться невозможно. Но все-таки она разбилась. Хотя и в другом месте.

– Как интересно! – всплеснув руками, восхитилась фрау Пикше. – Вы видели настоящее убийство!

– Что за ерунду ты говоришь, – обрезала подруга. – Ты же слышала – там она разбиться не могла.

– Подожди, подожди… – Пикше нахмурила и без того морщинистый лоб. – Что-то такое вспоминаю.

– Что еще ты вспомнила? – судя по интонации, Мюльке была невысокого мнения о подруге.

– Кажется, она действительно что-то такое говорила…

– Говорила? О чем?

– А разве ты не помнишь? В самый первый день, за завтраком, фрау Бредли рассказывала нам о мужчине, который ее преследует.

Сердце рыжеволосого детектива едва не выпрыгнуло из груди.

– Ее преследовал мужчина? Она вам так прямо и сказала?

– Да слушайте вы больше! – Мюльке осуждающе фыркнула. – Фиона, и охота тебе выдумывать? Надеешься, что полиция сделает тебя человеком дня?

– Но я это точно помню!

– Да ничего ты не помнишь, просто ищешь славу.

– Катарина, клянусь, она говорила нам про какого-то мужчину, – продолжала настаивать Пикше. – Сейчас уже не вспомню точно, но то ли он ее преследует, то ли ее семью…

– А! – отмахнулась Мюльке. – Бред неудовлетворенной особы. Была у меня такая соседка, к ней по ночам все время кто-то приходил. Только начинает засыпать, так на нее якобы кто-то наваливается и начинает везде щупать. Мы лет пять всей улицей слушали, как и что эта сущность с ней по ночам вытворяла. .

– И что? – спросила Даша из вежливости, на самом деле ей не терпелось узнать, что погибшая Бредли рассказывала о преследовавшем ее человеке.

– А потом она наконец вышла замуж и все как рукой сняло. Скажите, это нормально?

– Не знаю. Зависит от того, сменила она дом после замужества или нет.

– Что? – немка пренебрежительно скривила губы. – И вы туда же?

– Я не в том смысле… – да как ее в эту тему вообще занесло?! – У нас, в смысле в русском фольклоре считают, что это проделки… Не знаю как сказать. Домовой, такой дух, который охраняет дом. Иногда безобразничает, но в целом добрый.