– Мы уже все знаем!

– Это хорошо, – Даша сделала глоток и слабо улыбнулась. – Значит, мне не придется ничего рассказывать.

Дамы рассмеялись.

– Так как вы себя чувствуете? Как насморк? Прошел?

Ну супер! Известие о ее соплях попало на передовицы всех местных сплетниц.

– Чувствую себя уже намного лучше, спасибо.

– Вчера ночью я слышала, как вас осаждали полицейские. Что они от вас хотели? Вы не похожи на преступницу, – фраза прозвучала с явным подтекстом.

Эти две пираньи явно жаждали подробностей допроса. Не желая подбрасывать дополнительные дрова в костер местных пересудов, Даша постаралась отшутится:

– Лучше бы я и в самом деле оказалась преступницей – по крайней мере знала бы о чем рассказать.

– Так, значит, вы не из русской мафии?

– Увы.

– Почему увы?

– Потому, что лишаю вас темы к утреннему кофе.

Закинув голову, Катарина громко рассмеялась, обнажив крупные ровные зубы.

– А-ха-ха! Для больной вы уж слишком язвительны! Хотя абсолютно правы – лишняя тема для сплетен нам бы не помешала. И все-таки, почему вас осаждает полиция? Вы ведь и носа не высовывали с тех пор как приехали.

У новой знакомой хватка была почище чем у инспектора. Заняться им здесь что ли больше нечем?

– Я имела неосторожность увидеть неприятную сцену из окна моего номера. И, кажется, теперь полиция не оставит меня в покое до конца отпуска.

– Речь о той женщине, что обнаружили мертвой в ущелье? Да уж, не повезло, – Мюльке одним махом опрокинула стопку маслянистой, желтоватой жидкости. На секунду зажмурившись, она встряхнула головой: – Обожаю местные настойки!

– Вы должны потребовать, чтобы вас немедленно оставили в покое, – почти приказным голосом заявила фрау Пикше. – Вы заплатили немалые деньги за свой отдых и они не имеют права вам его портить.

– Сомневаюсь, что мои требования возымеют действие. – Даша вздохнула.

– Тогда пусть оплачивают его из своего кармана.

Протирающий бокалы Жан-Жак не смог удержаться от комментария:

– Карманы наших полицейских недоступны, как пик вон той горы. Их зарплата – их крепость. Только ради нее они так и стараются.

Немки дружно закивали.

– Наши полицейские абсолютно такие же. – И без того узкие губы фрау Пикше превратились в сердитую полоску. – Обожают пускать пыль в глаза. Десять человек будут расследовать какое-нибудь дурацкое дорожное происшествие, а когда мигранты грабят вас в темном уголке – так сразу никого.

– Это точно, – Катарина постучала указательным пальцем по краю пустой рюмки.

Бармен тут же заменил ее на полную.

Пикше тем временем продолжала брюзжать.

– Все бы им выслужиться. Думаете, они будут искать преступника? Как бы не так. Вот увидите, потреплют всем нервы и напишут рапорт о несчастном случае. А отдых уже испорчен… Бедная фрау Бредли – она и так не выглядела особенно счастливой. Чего ее потянуло в горы? Она ведь даже толком кататься не умела.

Даша смотрела на буклированную голову.

– Вы уверены в этом? – как бы между прочим спросила она. – Странно, у той женщины, которую я видела, в руках были лыжи.

– В руках, не на ногах, – хрустя печеньем, ответила Мюльке. – Нет, нет, совершенно точно – Бредли не умела кататься. Поль навязывался ей в инструкторы, но она категорически отказалась.

– Кто это – Поль?

– О! – немки многозначительно переглянулись. – Это наш местный мачо. Вообще-то он массажист, но… иногда дает еще кое-какие уроки. В том числе и катания на лыжах. Устоять невозможно. Но эта Бредли ощетинилась, словно мокрая кошка. И как Поль ни настаивал, все равно сказала «нет».

– Откуда ты знаешь? – Пикше внимательно посмотрела на подругу.

– Случайно застукала их в темном уголке, – Катарина задумалась, словно вспоминая: – Они стояли очень близко друг к другу. Поль что-то ворковал ей в самое ухо, а она взбрыкивала и повторяла: «Мне это не надо! Мне это не надо! Я не собираюсь рисковать собственной жизнью, да еще за свои деньги!»