Рыжая 5. Пропавшее Рождество Полина Дельвиг
Глава 1
1
Бледная, как снег за окном, молодая рыжеволосая женщина с трудом разлепила глаза и пошмыгала распухшим носом. Увы, нормальным путем воздух отказывался попадать в легкие. И, значит еще один день лежать в кровати, в душном номере, судорожно хватая спертый воздух распахнутым ртом, словно какая-нибудь выброшенная на лед ставрида.
Даша закрыла глаза. Ей даже плакать не хотелось.
«Нет, я не ставрида, – печально размышляла она. – Ставрида, она жирная, аппетитная, лоснящаяся. А я, скорее, сом. Старый, больной и никому не нужный сом. Разве что без усов».
Откуда-то сверху, а может быть, и снизу, доносилась радостная, знакомая до последней ноты, до зубной боли, рождественская мелодия:
Jingle bells, jingle bells,
Jingle all the way…
Даша попыталась уложить длинные русские слова в энергичный английский ритм. Получалось малоинформативно и не очень художественно:
«Бубенцы, бубенцы,
Бубенцы кругом…»
А окончание и вовсе вышло из-под контроля:
«…Бубенцы звонят кругом,
А я как старый дряхлый сом…»
После чего из глубин подавленного вирусом подсознания, возник разламывающийся образ праздничного стола – крахмальная скатерть, зелено-красные салфетки, разрисованные шишками, елками и вышеупомянутыми бубенцами. А так же бессчетное множество мисочек, наполненных салатами, обильно политых майонезом и украшенных резными овощами и зеленью. Высокие, протертые до серебряного звона хрустальные бокалы, ведерко с парой бутылок шампанского и в самом центре – м-м-м! – на огромном блюде, обложенный нежно-зелеными листьями салата, зажаристый, хрусткий снаружи и белоснежно-нежный изнутри, король рождественского стола – карп.
«А я даже не карп, – с трудом сглотнув слюну, думала бедняжка. – Я просто сом, старый, сопливый, никому не нужный сом. Не удостоившийся праздника ни в сыром, ни в вареном, ни в жареном виде».
После чего заплакала. И если бы сомы умели плакать, они бы плакали именно так: большими тягучими слезами, мутными от обиды и насморка.
А музыка звучала все громче. Зарывшись лицом в подушку, – все равно носом дышать невозможно – Даша заткнула уши горячими ладонями. Даже глупые рыбы этот вечер проведут за праздничным столом, а она будет лежать с температурой в этом прекрасном пансионе, в потрясающих, заснеженных Альпах, где полным-полно высоких широкоплечих красавцев в роскошных горнолыжных костюмах…
«Ну вот за что?!»
На этот отдых ушла половина всех накопленных средств. Остальная половина была потрачена на покупку зимнего снаряжения, вечернего платья для праздничного вечера и парикмахера.
С уголка отекшего глаза скатилась еще одна сомовья слеза. Что ж, деньги пущены коту под хвост. Никакая одежда в мире, никакая прическа ее уже не спасут. Даже распоследний неудачник, которого приятели берут, чтобы было кому присматривать за вещами, и тот не захочет провести рождественский сочельник года в компании с усморканной до смерти рыжей, красноносой особой. Скорее всего, ее даже к столу не подпустят, кому охота, чтобы на его салаты чихали!
Оглушительно чихнув, Даша выдрала из коробки очередную салфетку и вытерла нос.
И почему это должно было случиться именно с ней и именно сейчас? Ведь эта поездка была последней надеждой познакомиться с интеллигентным и симпатичным – чего уж греха таить – мужчиной. Все выглядело так романтично: горы, снег, он, она, последняя неделя уходящего года…
Половину ноября и весь декабрь Даша почти ежедневно тренировалась с лыжами и палками перед большим зеркалом, дабы выглядеть как можно элегантнее при спуске и чтобы при падении (разумеется, в нужный момент) иметь выражение очаровательной беспомощности.
Сколько ночей она провела в представлении о том, как все должно произойти! Вот, она падает, вот, он возникает в вихре снежных брызг, подает руку…
«Я видел вас во сне, – говорит он улыбаясь. – Вы должны быть только моей…»
Расчувствовавшись, Даша снова зашмыгала носом, но воздух не проходил ни туда, ни оттуда.
…И все было бы именно так, если б в последний момент ей не пришла в голову идиотская мысль о том, что после бурного и плодотворного знакомства в горах прекрасный незнакомец наверняка захочет заехать к ней в гости (из Альп-то в Прагу!) на чашечку кофе и вдруг увидит, как солнце высвечивает подтеки на оконном стекле. Если бы она не бросилась в минусовую температуру и ледяной ветер перемывать все стекла в квартире, то веселилась бы сейчас вместе со всеми и, накатавшись на прекрасном укатанном снегу, попивала бы коньяк в новом свитере и чудных лосинах, под которые так усердно худела два последних месяца. Сколько денег и сил насмарку!
Не иначе как Полетаев сглазил. Очередной взрыв хохота в коридоре заставил сжать зубы сильнее.
«Чтоб вас там всех замело по самые уши!» – дрожащей от бессилья и злости рукой, Даша потянулась за каплями от насморка.
Снаружи что-то громко бухнуло, занавеска дернулась, и потянуло холодом.
«Сосульки что ли падают?» – с вялым удивлением подумала больная, бросив равнодушный взгляд в сторону окна.
Форточка была распахнута. Ветер, воспользовавшись образовавшейся щелью, немилосердно трепал легкую штору. Если окно не закрыть, то можно окончательно загнуться.
Скинув ноги на пол, Даша посидела так немного, потом со скрипом приподнялась и поковыляла к окну. На подоконнике лежал снег. И на стекле был снег. Все ясно: какая-то гадина запустила в ее окно снежком. Им мало того, что она и так почти умерла, нет, надо добить ее окончательно. Даша с силой навалилась на раму: окно никак не хотело закрываться, то ли было перекошено, то ли силы окончательно покинули ее. А по ту сторону стекла царило настоящее рождественское веселье: отдыхающие во всю развлекались, катались, кидались снежками, пили глинтвейн. Вид заснеженных елей и разноцветных лыжников, радостно снующих между ними, заставил покрасневшие очи вновь увлажниться. Нет, такой несправедливости не заслуживает даже она. А может, все-таки выползти в люди, поближе к ночи, когда все уже изрядно примут на грудь, и под толстым слоем грима распухший нос не будет так бросаться в глаза?
«Да разве ж столько выпьешь…»
Даша уже хотела задернуть занавеску, как неожиданно ее внимание привлекла пара лыжников на противоположном берегу узкой речки, отделяющей отель от горнолыжного склона. Особа справа, судя по импульсивности жестов и ярко-желтому лыжному комбинезону, женского пола, умоляюще протягивала руки к высокому мужчине в серо-синем лыжном костюме. Мужчина отталкивал протянутые к нему руки и, не выпуская лыж, довольно ловко уворачивался от настойчивых попыток женщины его обнять или поцеловать.
«Надо же, как припекло, – раздраженно подумала Даша, опираясь локтями о подоконник. – Ни мороз, ни ветер ее не останавливают. Такая, небось, не стала бы сидеть, закрывшись в номере. На всех начихала бы, но своего добилась».
Тем временем, на берегу горной речушки страсти накалились до предела. Дама решила перейти к более активным действиям: театрально раскинув руки, она буквально кидалась на своего собеседника. Тогда до мужчины наконец дошло, что с навязчивой особой просто так не справишься. Не выпуская лыж, он с силой оттолкнул женщину от себя. Некоторое время фигурка в ярко-желтом комбинезоне отчаянно балансировала на самом краю, но в последнюю секунду не удержалась и, взмахнув руками, скрылась за холмом.
Даша выпрямилась. Она не знала, что именно находится за холмом. Может покатый спуск, а может и крутой обрыв. Дальнейшая реакция мужчины заставила ее занервничать еще сильнее. Упав лицом на землю, он подполз к краю холма, словно пытаясь заглянуть за него. Это было плохим признаком: если бы спуск был пологим, то мужчина просто подал бы упавшей руку, или, на худой конец, развернулся и ушел. Но лыжник некоторое время лежал неподвижно, затем присел и обхватил голову руками. В таком положении он просидел несколько минут, затем встал и медленно пошел в сторону подъемника.
Даша была настолько потрясена увиденным, что даже не заметила, как распахнула окно и высунулась наружу до половины. Мужчина в серо-синем комбинезоне прошел вдоль всей видимой части реки и скрылся за рестораном возле подъемника.
Только после этого она почувствовала, как иней забирается под легенькую кружевную пижаму. Захлопнув окно, Даша вернулась в кровать.
«Что это было?» – растерянно думала она.
Даже проклятый насморк уже не так беспокоил. Ей было важно понять, что же случилось с дамой в желтом комбинезоне. Не мог же незнакомец, в самом деле, просто скинуть с обрыва свою подругу, а затем, как ни в чем не бывало, пойти кататься дальше?
Пролежав в кровати еще минут пятнадцать, Даша поняла, что ей уже все равно, как она выглядит и что об этом думают окружающие. Ей не терпелось выяснить, что именно произошло по ту сторону холма.
2
В нижнем холле гостиницы было людно и весело. Уютно потрескивал камин. В креслах сидели раскрасневшиеся, кто от спорта, кто от чего покрепче, отдыхающие. На нее почти никто не отреагировал. Лишь пара скучающих джентльменов лениво скользнули по изможденному лицу и тут же вернулись к более интересному зрелищу – трансляции прыжков с трамплина. Впрочем, отсутствие интереса к собственной персоне Дашу скорее обрадовало: уж лучше пусть совсем ее не заметят, чем запомнят такой.
